Быков Сергей Николаевич

     Я вручил маленькому Крепышу, который все время держался за руку Белой Лилии, кукри его отца. Для пятилетнего, все равно, что меч. Повесил ему нож через плечо, пусть немного поносит, пока. Шестеренку, пообещал отдать потом, когда подрастет. А еще сказал, что теперь он будет жить со мной. Крепыш ничего не ответил, лишь тоскливо посмотрел на Белую Лилию и непроизвольно прижался к ее ноге. Мда, проблемка. Ведь я обещал Сильверу быть Крепышу вместо отца. Хотя, я тоже все еще в плену своих старых стереотипов. Мы ведь, по сути, все здесь одна большая семья, Разберемся.

     Пока у нас, немного другие проблемы. В лагере завал! Женщины, с помощью Падавана, только вычистили колодцы, да вывезли и вышвырнули в Хрустальку трупы Старых Людей. Вот радости ракам и сомам подвалило!

     Все остальное время они занимались посадками. Весна. День - год кормит! Великая Видящая сохранила весь семенной фонд в башне, это главное. А все остальное - временные трудности...

     Немного позже, мы выбрали в обрыве не слишком большую, и не слишком глубокую пещеру. Слегка облагородили ее, немного украсили. С годами она приняла вид строгий и торжественный. Она и стала нашей племенной усыпальницей.

     Хват изготовил урны для праха, массивные, основательные. На одной мы написали - "Покойся с миром Сарыч. Ты умер, чтобы жили другие."

     На второй, украшенной рельефным орнаментом, мы написали следующее - "Здесь покоится прах. Вики и Сильвера. Два любящих сердца вместе! Навсегда!"

     Но это было после...

     Ночью, после погребения, мы лежали в обнимку с моей Волчицей в нашем полуразрушенном доме наконец-то насытившиеся друг другом. Она тихо и продолжительно мочила мою грудь слезами, а я поглаживал ее по белоснежной голове. Ей это было необходимо.

     - Ну, ну, моя маленькая, ш-ш... тихо, тихо. Уже все, все...

     - Петя - жалобным голосом обиженного ребенка отозвалась она - они убили Вику! Они все разрушили, они сожгли Красавца... Они, они... - Она снова уткнулась мне в грудь.

     - Ничего, моя маленькая, ничего. Главное люди. А остальное мы отстроим. Еще лучше, еще краше! Верь мне...

     Эпилог

     Весна... Вновь я наслаждаюсь Великой Водой с высокого обрыва. Это зрелище меня и умиротворяет, и возбуждает. Великий Вождь растекается мыслию по древу... Как обычно, в это время.

     Молодежь, и не поленились ведь, приволокли пару лет назад, к обрыву, где раньше стояла лавка, огромный, корявый выворотень. Художественно, с присущим "диким" людям каменного века старанием, оформили его в виде подобия трона. Где-то отняли, где-то добавили, корявые корни превратились в скрюченные руки и лапы невиданных существ, змеиные головы на длинных шеях, и всякое тому подобное мистическое излишество с резьбой по дереву. На вопрос - а где в этой психоделической композиции ромашки, солнышки там, птички всякие, был высмеян коллективом авторов, признан ничего не понимающим в современном искусстве и вообще! А как вишенка на торте, они, возможно за мои "глупые" замечания, присобачили резную доску над изголовьем с издевательской надписью.

     "Трон вождя! Не занимать! Он тут думу думает!"

     Шутники. Но это и хорошо! Это очень хорошо! Ведь мир вокруг нас велик и ярок, удивителен и бесконечен, а наша жизнь слишком коротка, чтобы идти по ней с хмурой рожей.

     "Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь! Ведь серьезное лицо еще не признак ума! Все самые великие глупости на земле совершались именно с этим, с серьезным выражением лица!" - кажется так, если мне не изменяет память, советовал барон фон Мюнхаузен в исполнении Олега Янковского. И он чертовски прав! Горе, увы, приходит само, не званным. Радость мы делаем сами...

     На самом деле, вождь "безраздельно властвует" на троне лишь пару дней по весне, во время половодки, а остальное время тут активно, по вечерам, тусуется молодежь. И не только она...

     А еще, очень быстро, на выворотне, на одной из более-менее плоской поверхности, появилась резанная надпись - "Я тут сидел!" И буквально тут же кто-то прирезал стрелочку и пояснил - "Это Шныра" Вломили моментально! И понеслась... "Соле и Артем были тут!". "Хват + 2". "Батор и Лилия - классное место!". "А + П = Любовь!" и рядом ответ, "Завидуйте молча!" и тому подобная "наскальная живопись". Мне Волчица показала, по секрету, как в укромном месте, корявенько, но тщательно выцарапано - "Крепыш, Лялька, Шустрик". Это наши первенцы, то есть, рожденные самыми первыми в нашем племени. Та еще гоп-компашка! Сверх активная протоплазма. Наша совокупная месть Амазонке и Теплому Камушку, за все их проделки, когда они были того же возраста. Ибо сейчас, они были "кураторами" этой троицы и несли ответственность и за их проделки, и за свой недогляд! А главное, это традиционная, можно сказать, освященная предками практика - старшие приглядывают за младшими! Не откосишь! Старшим некогда! Мужчины добывают мамонтов, женщины их разделывают. Все заняты. Хе-хе! Хотя, конечно, я шучу, мы все воспитываем наших детей. И очень тщательно. Они - наше будущее!