Быков Сергей Николаевич

     Между затоном и маленькой речкой расстояние было где-то метров восемьсот. В результате я имел неровный квадрат приблизительно километр на километр. Правда вода в Волге видимо ушла еще далеко не вся и береговая линия пока была неясна, зато очень ясно был виден уровень, до которого доходила паводковая вода. Четкий порог метрах в ста от подножия обрыва, который река сформировала приходя и уходя многие столетия, и похоже дальше этого порога она поднималась редко. Так что, если поставить жилье поближе к каменному выходу, который находился значительно выше порога, то никакая половодка угрожать не будет, и такое место есть. Но самое главное, что все пространство от порога и до Волги, от затона и до маленькой речки, по сути, заливной луг. Врываясь, во время паводка в Волгу, большая река уводила стремительные воды в сторону образуя огромный, неспешно и плавно кружащий водоворот, где легкие частички ила медленно опускались на этот участок земли. По чуть-чуть. Из года в год, столетие за столетием, тысячи лет. Эту землю на хлеб можно вместо масла мазать. Так как удобряет река, ни одни удобрения, простите за тавтологию, не удобрят. Метрах в ста от границы паводка находились три огромные лужи, идущие последовательно, вероятно это некие неровности в почве заливающиеся по весне. По прошлому опыту знаю, в таких лужах после ухода воды остается много рыбы, и судя по тому количеству разнообразных цапель промышляющих на их берегах - это так. На остальном пространстве заливного луга находилось около сотни кривоватых деревьев стоящих по раздельности. Сам же каменный обрыв состоял из той же породы красноватого камня, который так любезно расслаивался на бруски и плитки разного размера и толщины, а вершину каменного порога покрывал лес из корабельной сосны, от речки до речки и на многие сотни метров вглубь. И последняя плюшка заключалась в том, что пройдя вчера вдоль стены выступа, мы наткнулись на естественную нишу, или карман, будто специально сделанный, что бы мы в ней поселились. Я даже шагами измерил, по грубой прикидке получилось метров тридцать в глубину и метров пятьдесят в ширину. Поставь жилье в этом кармане оно будет защищено с трех сторон, а с четвертой можно отгородиться, например, плетнем и будет нам счастье. Ниша находилась метрах в ста пятидесяти от маленькой речки, за водой не набегаешься. Зато где-то метрах в пятидесяти из каменной стены были выходы воды, к сожалению не единым источником, так бывает, на протяжении нескольких десятков метров влага сочилась с разной степенью активности. Где-то просто тихо струилась по камням, где-то только капала, посильней или потише, половина уходило в землю остальное собиралось в невеликий ручеек, который уходил к заводи. Ничего, я тут начерно прикинул, соберем все капельки в желобочки, да и перенаправим русло ручья в нужную сторону. Поработать конечно придется, но не для дяди делать будем, для себя.

     И все это вместе, даже не рояль в кустах, это целый симфонический оркестр. Слава Хатаку, лучшему знатоку окрестных ништяков и плюшек.

     Я стоял на краю обрыва и наслаждался великолепным зрелищем открывавшемся передо мной. Последние спокойные минуты перед долгой и напряженной работой. Нет, она не пугала меня, наоборот, кровь бурлила и играла в моих венах, словно мне снова двадцать лет, и весь мир у моих ног. Я нашел место для дома. Эта страница дописана, пора ее перевернуть и начать писать новую.

     Глава 6. Дом

     Меня всегда удивляло, когда в книгах герои все время куда-то бегут, что-то делают, причем все это во временном цейтноте, с предельным напряжением сил, быстрей, быстрей, еще быстрей, не едят, не спят - ужас. А что самое интересное реальная жизнь изобилует примерами такого подвига, трудового, военного или интеллектуального но,.. в отличие от книжек, такое напряжение сил никогда не проходит бесследно. У нас и слово такое есть - надорвался. Конечно, если ситуация стоит или-или, нужно вкалывать на износ, во всех остальных случаях, сколь неважна была б работа, торопиться нужно не спеша. И это я говорю не потому, что я лентяй, а потому, что человек продуктивно и созидательно может трудиться непрерывно шесть-семь часов в сутки, это медицинский факт. Нас так природа создала. Конечно, человек может работать гораздо больше, хочешь десять, хочешь пятнадцать часов, только нормально работать все равно получится те же шесть-семь часов.

     Нам предстояло сделать так много, что и представить страшно. Угробить двух стариков и двоих детишек - просто, а вот как умудриться распределить усилия, чтобы и сделать побольше и здоровье не потерять, хорошо думать надо. Ну, как говорят - глаза боятся, а руки делают.