Был ли Пушкин Дон Жуаном?

«14 октября…вечер провел с Дельвигом и Пушкиным. В 10 часов ушли они ужинать, а я остался с Анной Петровной и баронессою. Она лежала на кровати, я лег к ее ногам и ласкал их: Анна Петровна была за перегородкою; наконец вышла на минуту и София подала мне руку. Я осыпал ее поцелуями, говорил, что я счастлив, счастлив, как тогда, как в первый раз целовал эту руку. “Я не думала, чтобы она для вас имела такую цену”, – сказала она, поцеловав меня в голову. Я все еще держал руку, трепетавшую под моими лобзаниями: не в силах выдерживать мой взгляд, она закрыла лицо. Давно безделица меня столько не счастливила, – но зашумело платье, и Анна Петровна взошла». Однако Дельвиг что-то заподозрил. Он увез Софью Михайловну. Тогда Вульф начал обхаживать новую жертву – сестру Анны Керн, Лизу, симпатичную девушку с высокой грудью, грустными глазами.

«Не стану описывать, как с этих пор возрастала ее любовь ко мне до страсти, как совершенно предалась она мне, со всем пламенем чувств и воображения и как с тех пор любовью ко мне дышала. Любить меня было ее единственное занятие, исполнять мои желания – ее блаженство быть со мною – все, чего она желала. И эти пламенные чувства остались безответными! Они только согревали мои холодные пока чувства. Напрасно я искал в душе упоения! одна чувственность говорила. – Проводя с нею наедине целые дни (Анна Петровна была все больна), я провел ее постепенно через все наслаждения чувственности, которые только представляются роскошному воображению, однако не касаяся девственности. Это было в моей власти, и надобно было всю холодность моего рассудка, чтобы в пылу восторгов не переступить границу – ибо она сама, кажется, желала быть совершенно моею вопреки моим уверениям, считала себя такою». Однако после первых наслаждений страсть Вульфа, как и страсть Пушкина, гасла. Полноценные сексуальные отношения продолжались с Анной Керн, а через год начались и с Софьей Дельвиг.

«Софья совершенно предалась своей временной страсти и, почти забывая приличия, давала волю своим чувствам, которыми никогда, к несчастью, не училась она управлять. Мы не упускали ни одной удобной минуты для наслаждения, – с женщиной труден только первый шаг, а потом она сама почти предупреждает роскошное воображение, всегда жаждущее нового сладострастия».

Попадая в атмосферу такого чувственного бытия его хороших знакомых (однажды поэт застал уединившихся Алексея Вульфа и Софью Дельвиг), Пушкин не мог не использовать возможность получить новые удовольствия. Он снова у ног Анны Керн (в прямом смысле). Постоянно видя ее у Дельвигов, он куртуазно ухаживает за ней, но уже без того бешеного пыла, который проявил он в Тригорском. Прежней романтики отношений между Пушкиным и Керн уже не было. Они встречались, вели беседы, поэт записывал в ее альбом различные стихотворения и эпиграммы.

Подчас собирались все вместе – Пушкин, Анна Керн, Лиза Полторацкая, Софья Михайловна и Алексей Вульф – султан этого небольшого гарема. Наконец поэт и Анна Петровна вступили в связь, которая отличалась большей чувственностью, но меньшей чувствительностью. В письме к Соболевскому в феврале 1828 года Пушкин цинично докладывает: «…Ты ничего не пишешь мне о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о m-m Керн, которую я с божьей помощью на днях выеб». Поэт, как мы знаем, не отличался деликатностью но отношению к завоеванным женщинам. Сама Анна Петровна вспоминала: «Однажды, говоря о женщине, которая его страстно любила, он сказал: “Rien de plus insipide que la patience et la resignation” (Ничего нет безвкуснее долготерпения и самоотверженности).

Приезжая к Анне Керн, Пушкин был с ней довольно откровенен, обсуждая свои любовные дела, и, в частности, насмешливо отзывался об Олениной, никогда не говоря с нежностью о предмете своих вздыханий. Может быть, это тоже сыграло определенную роль в резком отказе Елизаветы Марковны, которая была тетей Анны Петровны. «Великая» любовь переросла в обыкновенный, прозаический адюльтер.

После женитьбы поэта Пушкин и Анна Керн перестали видеться. Их пути разошлись. Полная своим необыкновенным сексуальным желанием, Анна Керн имела много любовников, и каждый раз ее страсть сопровождалась любовным пылом, как в юные годы. «Вот завидные чувства, которые никогда не стареют! – писал Алексей Вульф о своей прошлой страсти. – После столь многих опытностей я не предполагал, что еще возможно ей себя обманывать… Анна Петровна, вдохновленная своей страстью, велит мне благоговеть перед святыней любви!… Пятнадцать лет почти непрерывных несчастий, унижения, потеря всего, что в обществе ценят женщины, не могли разочаровать это сердце или воображение, – по сю пору оно как бы в первый раз вспыхнуло». В сорок лет она выходит замуж по любви за молодого 20-летнего кадета, троюродного своего брата Александра Маркова-Виноградова.