Была ли альтернатива? (Троцкизм: взгляд через годы)

За такую постановку вопроса сталинско-бухаринская фракция обвиняла оппозицию в неверии в победу социалистического строительства и пессимизме.

Разумеется, всё это не означало, что Троцкий, как долгие годы твердила сталинская и постсталинская пропаганда, выступал против курса на построение социализма в СССР. Напротив, все его практические предложения были направлены на то, чтобы вести социалистическое строительство вперёд с максимально возможной энергией и последовательностью. «Речь идёт, разумеется, не о том, можно ли и должно ли строить социализм в СССР, — прояснял он свою позицию в дискуссии. — …Наша работа над строительством социализма есть такая же составная часть мировой революционной борьбы, как организация стачки углекопов в Англии или строительство заводских ячеек в Германии»[652]. Каждый успех хозяйственного развития в СССР — это шаг по длинному мосту, соединяющему капитализм с социализмом. Демонстрируя возможности социализма в развитии экономики и улучшении жизненного уровня трудящихся, он способствует приближению революции в Европе. Поэтому тезис Бухарина о том, что «мы будем плестись черепашьим шагом, но что всё-таки мы социализм строим и что мы его построим»[653], не выдерживает критики. «Черепашьим шагом, — говорил Троцкий, — мы социализма не построим никогда, ибо нас всё строже контролирует мировой рынок»[654].

XXXIX Многовариантный прогноз Троцкого

Троцкий обращал внимание на неправильность самой постановки вопроса: у кого больше шансов — у Советского Союза, чтобы довести до конца построение социализма независимо от того, что будет происходить во всём остальном мире, или у мирового пролетариата, чтобы завоевать власть до построения социализма в СССР. (При этом Троцкий рассматривал прежде всего ситуацию в Европе, поскольку он считал, что для Соединенных Штатов Америки перспектива социалистической революции в обозримый период не реальна).

В данной связи он строил многовариантный прогноз на ближайшие 30—50 лет, которые он считал минимальным сроком для построения социализма в СССР при отсутствии социалистической революции на Западе. Если исходить из того, что европейский пролетариат за эти годы власти не завоюет (а только на такой перспективе может строиться теория «победы социализма в одной стране»), то из этой перспективы вытекают несколько вариантов развития событий в Европе.

Первый вариант: «Европа будет, как ныне, качаться вокруг довоенного уровня… Но это «равновесие» потому мы и называем неустойчивым, что оно… неустойчиво»[655]. Такое положение не может длиться 20—30—40 лет, оно должно разрешиться в ту или иную сторону. Следовательно, возникает либо второй вариант, предполагающий «загнивание» капитализма и победу революций в европейских странах, либо третий — «европейский капитализм будет идти вверх в течение ближайших 30—50 лет, которые нам нужны были, чтобы построить социализм»[656]. Но в последнем случае развивающийся капитализм, который будет иметь, помимо всего прочего, соответствующую технику и вообще соответствующие средства, сможет через рабочую аристократию поднять массы на войну против СССР. На такой перспективе нельзя «строить перспективу социализма в нашей стране».

Рассматривая сегодня судьбу многовариантного прогноза Троцкого, следует прежде всего подчеркнуть, что история XX века оказалась «хитрее» всех мыслимых в 20-е годы прогнозов. Троцкий, в последующие годы уточнявший и частично изменявший свой прогноз с учётом изменений в международной обстановке и внутреннем положении СССР, продолжал называть капитализм «загнивающим». Для такой оценки капитализма в 30-е годы были весьма серьёзные основания: мировой экономический кризис и «великая депрессия» в большинстве капиталистических стран, приход к власти фашизма в Германии, вторая мировая война, начавшаяся как война между ведущими капиталистическими державами.

Троцкий не отказывался и от надежд на европейскую революцию, для чего тогда также были весьма серьёзные основания. В 30-е годы большинство стран Европы, прежде всего Германия, Франция и Испания, прошли через полосу революционного кризиса. Непосредственно-революционная ситуация не разрешилась в этих странах победой социалистической революции прежде всего в результате чудовищных ошибок Коминтерна, всецело подчинённого сталинистскому руководству, в результате уничтожения Сталиным тысяч и тысяч зарубежных коммунистов, способных возглавить социалистическую революцию в своих странах[657], наконец, в результате ослабления в сознании трудящихся Запада притягательности социалистических идей, скомпрометированных сталинистской практикой в СССР. Всё это привело к тому, что возможности, которыми была чревата революционная ситуация во многих европейских странах, оказались упущенными.