Были 90-х. Том 1. Как мы выживали

— Палец вверх подними. Да нет, указательный давай, не хлюзди — большой не пойдет!

Дед поменял пальцы.

— Скажи сперва, ты видел на войне фрицев в вертолете? Чтобы вот так прямо перед тобой, как… лист перед травой.

Дед невесело усмехнулся.

— Фрицев-то видел, конечно.

— Нет, а вот чтобы лопасти перед носом: вжих-вжих, как из-под земли, вдруг? И пулеметы — настоящие, боевые, как… как змеи пучком целым уставятся и смотрят, смотрят…

— В Отечественную не было еще вертолетов, Мить.

Тамерлан, как звал его отец, озадаченно посмотрел на старичка. Как так — не было вертолетов? «Ми-24» были всегда: двухглазые циклопы, один глаз над другим — побольше и пошире.

— У нас танки зато были, — продолжил Кирилл Федорович. — Ты же слышал про Курскую битву, про Рокоссовского, Гудериана? Я к инженерному батальону тогда приписан был после контузии. Довелось столкнуться с фашистским «тигром» нос к носу. Он, представляешь, заплутал, видимо — от своих отбился, и к нам прямо в тыл вышел.

— Да ну? Что он, баран, что ли, чтобы от своих отбиться? — засомневался Митя.

Тигр ему представлялся умным и вполне воспитанным хищником.

— Клянусь тебе всеми ими! — Дед поднял глаза кверху, Митя за ним тоже.

— Представляешь, вытаскиваю из блиндажа корзину с провиантом, а он, «тигр» ихний — на-ка тебе! Как лист перед травой, ага: заворачивает с просеки прямо на нашу опушку.

— Так ты б с «калаша» его!.. Та-та-та-та-та!!! Загрызет же иначе, я знаю!

— А «винтарь» мой у поленницы прислонен остался. Да и проку-то стрелять: «тигровая» броня — там сотня тонн весу.

Про броню у тигра Митя ничего не знал: шкура — да, хорошая папаха могла бы выйти, он был уверен.

— А танк-то ваш где был?

— Наши все на Дуге уже стояли.

— Ну, деда, а из танка по тигру… Мокрое место — клочки по закоулочкам!

Кирилл Федорович засомневался: о том же самом ли «хищнике» они с внуком говорят?

— «Тигры» фрицевские крепкие были, — уверенно провозгласил дед, откидываясь на подушку. — Завернул он, значит, и встал. Понял, что к чужим угодил! И я встал, рот открыл.

— Ты б ему подкинул хлебца — он и ушел бы, сытый.

Дед опять привстал на локте:

— О! Моя кровь, хоть и в чеченских жилах! Верно ведь: я от неожиданности-то сперва выронил все, а потом схватил сверху краюху — да в него! Да второй и третьей…

Митя захихикал тихонько.

— И не поверишь ведь: как дал фриц задний ход, и мигом — фьюить! Только я его и видел. Сказывали потом, что он в речушке увяз там, рядом.

Мальчик, оглянувшись на дверь, тихо прошептал:

— Деда, а тебе страшно было? Испугался? Да?

Кирилл Федорович почесал бороду, глянул на внука и ответил:

— Да, Мить, очень страшно.

— А ты… это… нафурил в штаны?

Дед от неожиданности замер — уж не потешаться ли над ним вздумал этот шалопай черноглазый? Но парень выглядел серьезным и несколько настороженным.

— Ну, я ж на войне был. Мало ли чего там увидишь — так и портков не напасешься.

Мальчик тяжело вздохнул и отвернулся. Дед Кирилл насторожился:

— А ну-к, погоди, ты ж мне рассказать хотел что-то? Про «вертушку» небось? Давай, твоя очередь.

Митя немного помялся, потом выдавил из себя:

— Я тоже так вот, нос к носу… с «мишкой».

Дед ахнул:

— Бурым?!

— Нет, — помотал головой мальчик, — с «двадцать четвертым».

Кирилл Федорович сообразил, что речь о «Ми-24»: его в Грозном узнавали все.

— Как так? Тебе ж отец запретил ходить со двора? А если брат узнает? Иса тебе голову оторвет сразу.

— Тс-с! — испуганно приложил палец к губам Тамерлан. — Не оторвет, а отрежет, между прочим. Но ты же поклялся не говорить!

— Поклялся, как же… Теперь ты мне клянись, что ни шагу впредь отсюда.

Митя перекрестился, затем направил указательный палец вверх, одновременно поклонившись и омыв ладонями лик свой, при этом пробормотав что-то под нос.

— За домом Муслима — у них, знаешь ведь, овражек такой, и забор кирпичный, красный.

— Ну?

— Я на минутку только: хотел добежать, поменять ему кассету «Рэмбо» на «Рокки», и сразу назад. Представляешь, только подбежал к воротам, а тут из-за забора, снизу из оврага — «мишка». Прям на меня. И как твой тигр: замер, будто сам меня испугался, понимаешь? А я… вот… в общем, штаны мои потом мокрые оказались. Деда, скажи: я теперь трус, значит?

В глазах мальчика Кирилл Федорович видел крошечное отражение мягко колышущегося пламени свечи, стоявшей тут же, на столе. На миг даже показалось, что отражение как-то поплыло вниз в Митиных глазах, к длинной реснице, и растаяло… Парень отвернулся, шмыгнув носом.

— Мить, честное ветеранское: это не имеет никакого отношения к храбрости…

— Но ты-то ведь тогда один на один с целым тигром оказался, и ничего — сам сказал!..

Митя осекся, потому что где-то за окном послышался нарастающий свист.

Снаряд разорвался, наверное, в трех-пяти домах вниз по переулку. Митя резко прижал ладони к своим ушам и зажмурился, прошептав:

— Хоть бы не в Мусика, хоть бы не в Мусика, хоть бы не в…

Из прихожей они услышали твердый голос Аслана:

— Так! Все в подвал по лестнице, быстро! Ира, ты первая с Адамом — там внизу Иса поддержит. Тещ-щ-ща, вы где? Тамерлан?