Былина железных душ

– Рад вас видеть, деревенщины! – продолжал Кощевит, стоя на льду. – И всё-таки как далеко вы зашли. Странно, что червлёно золото вас не остановило. Чего же вы хотите? Власти? Славы? Нет! У тебя, Беленир и власть в руках, и слава гремит пред тобою, и сам сидишь в седле как светел князь. Да ты и есть князь, правда? Что же движет вами? Какой бич подгоняет тебя, коли и власть, и слава, и даже богатство – всё при тебе?

– Справедливость! – ответил Беленир.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся зловеще Кощевит. – Нет, не справедливость движет тобой и твоим другом, ибо тогда ты не срубил бы голову лешему и не отправил Деда-Пасечника прочь, как носильщика золота! Вами движут самолюбие и тщеславие, поклонение самим себе. Вы отослали пчёльника прочь, чтобы самим насытиться победой, чтобы песни слагались только о вас, чтобы бахари сказывали лишь о ваших подвигах, а певцы-гусляры пели только о ваших походах. К чему вы обезглавили лешего? Чтобы не отдавать золото, напрашивается ответ. А когда другие лешие придут сюда за золотом, вы и их прикончите, ибо вы тщедушны.

– Откуда тебе известно, что лешие придут сюда? – удивился Беленир.

– Я о многом знаю и у меня много слуг! – ответил Кощевит. – А теперь мне пора уплывать с этих берегов, а вы, мужичины-деревенщины, оставайтесь здесь. Может быть, я вернусь, ведь я обрёл здесь друзей. Даже среди дворян и знатных имён есть те, кто будет ждать меня, дабы исполнить наш с ними договор.

– Ха! – воскликнул Беленир. – Трус! Беги без оглядки, и твой Стрезибор тебе не поможет. Боишься даже сразиться с нами напоследок!

Эти слова немало задели самолюбие Кощевита, и он гневно ответил:

– Мне неведом страх, смертный! И не бегу я от меча таких, как ты! Я отступаю так же, как солнце вечером отступает, чтобы наутро снова взойти во всей своей лучезарной красе. Так что заткнись, иначе мне придётся проучить тебя своим посохом. А с ним шутки не шути!

Беленир не знал, отчего же Кощевит не убьёт их своим посохом, как убил Мал-стар Дедка. «Быть может, ему нас жалко» – думал он, но ошибался, ибо жалость выветрилась из сердца Кощевита давным-давно, оставив после себя лишь глухую пустоту. В конце концов витязь решил, что посох врага не имеет более силы и, держа наготове меч, ступил на лёд и скоро скрылся в снежной завесе. Кощевит лишь ухмыльнулся, но Беленир всё равно пошёл ему навстречу. Всесвятлир же остался на берегу. Он боялся уйти под воду, ибо думал, что троих лёд не выдержит.

– Будь осторожнее! – бормотал Кощевит Белениру. – Лёд коварен и бывает, что многие ведутся на его обманчивую твёрдость.

Беленир не отвечал, а продолжал идти. Снег летел ему прямо в лицо, и он почти ничего не видел. Наконец витязь заслонился от снегопада рукой и пригляделся: в двух саженях от него стоял Кощевит, держа в одной руке длинный посох. На шее Кощевита на цепи железной висел ларец кованый. Сам Кощевит был весь облачён в броню железную, и его белые как снег волосы развевались по ветру. Лёд почти не трещал под ним, тогда как под Белениром хрустел во всю силу. Сквозь прорези в шлеме горели очи Кощевита, полные зависти и гнева. Беленир сошёлся с ними взглядом и подумал: «Ну что, давай посмотрим, кто из нас сильнее, поглядим, кто ловчее и чья сталь крепче. Мне не страшно умереть, а ты боишься». Кощевит попятился назад.

– Бейся! – крикнул ему Беленир и, размахивая мечом, понёсся на недруга. Кощевит, вертя в руках посох, приготовился к схватке. Но тут, когда витязь славный уже замахнулся на него, Кощевит ударил по льду, и лёд треснул. Беленир с криком упал в образовавшуюся трещину, в самую полынью. Кощевит же, как оказалось, стоял на скале, что слегка поднималась из воды. Очень хитёр был коварный колдун. Вода тем временем облекла Беленира в студёные объятия, и холод пронизал все тело и сковал руки, словно надев на них тяжкие цепи. Кольчуга повлекла удальца на дно – в самое бучило. Неслыханный страх охватил воина, и он, извиваясь от ужаса и пытаясь уцепиться за что-нибудь, заглотнул немало воды.

– На бедного и шишки валятся! – промолвил Кощевит, глядя на то, как тонет Беленир, и пошёл своей дорогой – к ладье чёрной, стоявшей где-то к северу.

Всесвятлир тем временем стоял на берегу и, слыша крики Беленира, ждал, что сейчас по его душу придёт Кощевит да срубит ему голову с плеч долой. Как же он пожалел, что не пошёл вместе с Белениром навстречу врагу и бросил своего друга с ним один на один. Сожаление и горечь смешались у него в груди с яростью, и витязь задрожал. Он приготовил меч и понёсся на подмогу. Вскоре его нога свалилась в трещину, и он всё понял. «Утопили!» – пробормотал Всесвятлир и сбросил с себя доспехи ратные, не опасаясь даже Кощевита. Набрав в грудь воздуху и совладав с неистовым страхом, который вызывало у него будущее погружение в воду, он нырнул.