Былины

«А уж ты ой Соломадина Прекрасная!
А ты куда будёшь девать меня, Соломана?»
А говорила Соломадина Прекрасная:
«А я откину перинушку пуховую,
А повалю тя на кроваточку тесовую,
А я закину перинушкой пуховое,
А сберегу я тебя, царя Соломана».
А идет-де Васильюшко во светлу гриню,
А повалился тут Соломан да сын Давыдович.
А еще тут-де царица да Соломадина
А закинула перинушкой пуховое,
Сама села на кроваточку тесовую.
А приходит Василий да сын Окулович,
А говорит тут царица да Соломадина:
«А уж ты ой еси, Васильюшко сын Окулович!
А кабы был где Соломан да сын Давыдович,
А що бы над им тут стал ты делать нонь?»
А говорил тут Василий да сын Окулович:
«А кабы был как Соломан да сын Давыдович —
А скочил бы я, молодец, на резвы ноги,
А схватил со спички да саблю вострую,
Отрубил бы у Соломана буйну голову».
А скочила на кровать она тесовую,
А откинула перинушку пуховую:
«А руби-ка у Соломана буйну голову».
А еще тут-де Василий да сын Окулович,
А скочил-де Васильюшко на резвы ноги,
А схватил где со спички да саблю вострую,
А хотел у Соломана срубить голову.

Вар. к 233—257 III {518}

Да становился Соломан на первой ступень,
Да говорит Василию таково слово:
«Да позволь-ка трубить да во турий рог».
— «Да сказали, что Соломан хитёр-мудёр, —
Тебя, Соломана, глупяе нет:
При смерти хочешь наигратися».
Заиграл Соломан во первой након —
Да во темной роще стучит-бренчит.
Убоялся Василий сын Окулович:
«Что эдакое стучит-бренчит?»
— «Я послал скотину християнскую,
Пошла скотина во чисто́ поле́,
Бьет копытом во сыру землю́,
Споминает Соломана премудрого».
Заиграл Соломан во второй након —
В темных лесах стучит-бренчит.
Убоялся Василий сын Окульевич:
«Что это такоё стучит-бренчит?»
— Да мои гуси, лебеди,
Полетели они да из темны́х лесов,
Да бьют крылом да о темны леса,
Споминают царя Соломана».
Заиграл Соломан во третий након.
«Да смотри-ка, Василий сын Окулович, —
Мои три голубя нале́тели,
Твое-то пшёно всё поклёвали».

Чурила и Катерина

Вар. к 1—30 I {519}