Былины

Во пуговках литы люты звери,
Во петельках щиты люты змеи.[14]

Кабы тут же ле быть да белой лебеди.[15]

И не помножечку ножичком порушивает.[16]

Выразительный пример звуковой игры словами:

Остойся, Ковёр,
И не ломайся, Ковёр,
И не коверкайся.[17]

Не во пору пороха.[18]

Вполне обычна для былин звуковая игра «обратными» сочетаниями слогов:

«Тут же ле быть да белой лебеди»[19] (леб — бел — леб);

«Кленова стрела лежит»[20] (ле — ел — ле);

«Стал отталкивать да кулаком грозить»[21] (ал — ал — ла);

«ведь десяточком»[22] (ед — де);

«Где лебедь белая»[23] (де — ед);

«Ино будет она»[24] (но — он);

«пламя машет»[25] (ам — ма);

«смерти предам»[26] (ер — ре) и др.

2

Охарактеризованные выше общежанровые особенности былин, связанные с их музыкально-поэтической природой и получающие свое выражение прежде всего в стихе, в стилистике, в организации текста, находятся в сложных соотношениях с общежанровыми особенностями, со всей совокупностью художественного содержания былин, с их сюжетикой, персонажами, системой их образности.

Каждая былина — это вполне самостоятельное, законченное отдельное произведение со своей темой, своим сюжетом и своими героями, и прочтение ее требует соответствующего конкретного комментария — исторического, реального, поэтического. Прямо былины между собою чаще всего не связаны, даже те, в которых действуют одни персонажи (например, былины об Илье Муромце не могут быть поставлены во взаимную последовательность и сюжетную зависимость). Есть, однако, связи более существенные, разветвленные, глубинные: при всем различии конкретного содержания в былинах обнаруживается тождество сюжетных тем, ходов и мотивов, персонажей, пространственных и временных описаний, набора предметов (о тождестве способов описания и изображения уже говорилось). То, что в рамках отдельной былины может быть воспринято как ее индивидуальная принадлежность (ее герой, ее мотивы, ее картины), в контексте всего былинного эпоса обнаруживает типовой характер, повторяемость, сходство и аналогии, соотнесенность, включенность в единую систему тождеств. Существенные элементы художественного содержания былин принадлежат не каким-то конкретным текстам, но всей эпической системе.

В былинном эпосе мы имеем дело со специфическими именно для него типовыми событиями, типами героев, их отношениями, общественными, семейными и личными связями, нормами поведения, природной средой, набором предметов быта, вооружения, культурным фоном, пространственно-временным континуумом. Можно сказать, что эпическое творчество создало свой эпический мир: перед нами — сложная художественная конструкция, которая возникла на почве исторической действительности, но не может быть выведена из эмпирической реальности, ее социальной, бытовой, событийной конкретики. «Эпический мир» принадлежит народному поэтическому вымыслу, и ему органически присуще единство реального, исторического и фантастического, обыденного и необычайного, возможного и невероятного: все, что происходит в былинах, трактуется как в равной степени достоверное, происходившее когда-то на самом деле, исторически действительное. Былины создавались как правдивые повествования о прошлом, и именно так они воспринимались в народной среде, столетиями хранившей эпос.

Убеждение в правдивости былин, в реальности «эпического мира» не просто составляло основу восприятия эпоса народом, но являлось той эстетической доминантой, которая определяла сущность былин как художественного феномена. Читая былины, нам не нужно искать за ними какую-то иную реальность, соответствующую нашим знаниям древней истории Руси и нашим современным представлениям о том, что есть действительное. Попытки ученых подставить на место былинных ситуаций, конфликтов, персонажей, вещей, окрашенных яркой фантастикой, ситуации и конфликты, зафиксированные летописью, точно датируемые, найти для богатырей реальных прототипов между деятелями русской и зарубежной истории практически обречены на неудачу и теоретически несостоятельны: принципы летописного, археологического, этнографически точного воспроизведения жизни былине не свойственны. Равным образом нет никаких оснований рассматривать известные нам былины как произведения, явившиеся результатом эволюции исторических песен, якобы первоначально с точностью изображавших конкретные события истории. На самом деле исторические песни — особый жанр, появившийся в русском фольклоре много позже былин и знаменовавший новый этап фольклорного историзма.[27]