Былины Печоры и Зимнего берега

Что касается изменений, произошедших в самом репертуаре, то сравнение сюжетного состава записей всех лет в Нижнепечорье не может дать, подобно записям на средней Печоре, надежного основания для определенного суждения по этому вопросу. На сюжетном составе записей Н. Е. Ончукова с нижней Печоры в особенности сказался его собирательский метод: записывать, прежде всего, редкие сюжеты и избегать повторных записей хорошо известных и уже зафиксированных. Вероятно, вследствие этого Н. Е. Ончуковым и не была записана на нижней Печоре былина об Илье Муромце и Сокольнике, столь же популярная, судя по поздним записям, на нижней Печоре, как и на средней, а также былина об Илье Муромце и Соловье-разбойнике и, может быть, еще какие-нибудь из былин, записанных им ранее на Пижме и в Усть-Цильме. Не дают нужного сравнительного материала и записи 1929 г. (всего 5 записей из Великой Виски, где экспедиция случайно задержалась на день, ожидая парохода), и публикация Н. П. Леонтьева, далеко не охватившая всего собранного им материала (сюжеты неопубликованные, к сожалению, не указаны).

Таким образом, собранный после Н. Е. Ончукова материал следует рассматривать как дополнительный к его записям, раскрывающий вместе с ними общий былинный репертуар Нижнепечорья конца XIX в.

Репертуар этот оказывается богатым и разнообразным. Это отражено и в записях 1956 г. (22 сюжета и 2 сказки, одна — основанная на восьми сюжетах об Илье Муромце, другая — объединяющая три сюжета о Добрыне Никитиче). Среди былин Нижнепечорья мы видим не только многие древние сюжеты русского героического эпоса, но и некоторые специфически печорские новообразования, как былину о Данилке Денисьевиче (Ончуков, № 76), Луке Степановиче (наст. изд. № 72). Некоторые былины представляют собой оригинальную обработку традиционных сюжетов, с новыми именами героев. Так, Н. Е. Ончуков записал здесь два варианта былины «Потап Артамонович» (Ончуков, №№ 72 и 96), которая представляет собой своеобразно переоформленный сюжет о Михайле Даниловиче; в 1929 г. записан хороший вариант былины «Иван Гостиный сын» (состязание конями) с Добрыней Никитичем в качестве героя (Астахова, 1938, № 96, единственный известный случай); в 1938 г. Н. П. Леонтьев зафиксировал интересный случай прикрепления сюжета о Калин-царе в своеобразной обработке тоже к имени Добрыни Никитича (Леонтьев, № 6). Специфическими чертами, отличающими печорские обработки от мезенских и беломорских, отмечены оба варианта с Печоры поздней былины о сватании Идолищем племянницы князя Владимира (Ончуков, № 73; настоящее издание, № 83) сильно отличается от других вариантов на тот же сюжет — и не только вариантов из других мест Севера, но и текстов из Усть-Цилемского района — былина «Добрыня и Змей» (№ 68).

Материалы экспедиции 1956 г. подтверждают некоторые уже ранее установленные общие черты печорской традиции (например, особая композиция печорских вариантов былины о бое Ильи Муромца с сыном), в иных же случаях позволяют наметить эти черты или, у́же, — характерные особенности нижнепечорской традиции, чего по одним прежним записям сделать было нельзя (см., например, комментарии к былинам №№ 69, 70, 83).

Печорские записи 1956 г., так же как и предыдущих лет, отразили типичные для позднейшего этапа жизни эпоса явления — индивидуальную разработку традиционных эпизодов, воздействие смежных жанров, в особенности сказки, насыщение бытовыми реалиями, психологизацию образов, случаи разложения былины в побывальщину и сказку. В особенности же интересный материал они дали по вопросу о роли книги в былинном сказительстве.

Среди текстов, записанных от Тимофея Степановича Кузьмина из Тельвиски, имеются былины «Илья и нахвальщик» и «Добрыня на чудь поехал» (№№ 78 и 82). Заглавия даны исполнителем. Уже сами эти заглавия настораживают, они необычны. При ближайшем знакомстве с текстами оказалось, что первая былина восходит к известному шенкурскому тексту об Илье Муромце и Жидовине богатыре (Киреевский, вып. I, стр. 46), вторая в своей начальной части — к былине сборника Кирши Данилова «Добрыня чудь покорил» (№ 21). При этом выяснилось, что первая былина, вошла в репертуар сказителя из изданного А. Каспари в 1894 г. альбома «Русские былины и сказания» (премия к журналу «Родина»), где шенкурская былина передана в особом ритме, принятом в русской литературе XVIII и начала XIX вв. для стилизаций под русский эпос — в четырехстопном хорее с дактилическим окончанием, перемежающемся с отдельными стихами пятистопного и шестистопного хорея тоже с дактилическим окончанием (так написаны «На взятие Бендер графом Паниным» Сумарокова, «Бахарьяна» Хераскова, «Добрыня» Львова, «Илья Муромец» Карамзина, «Бова» Пушкина и др.).[35]