Былины сего времени

Езерним часто закивал, подвигаясь ближе. Как-то так вышло, что на время пирушки и плясок о царском суде все словно бы позабыли. Водяной-жалобщик сидел мрачной тучей, зубищами скрежетал, но напомнить о себе не смел.

Но вот, вспомнил таки о нем мокрый царь-батюшка!

– Что, Яромир, может, сам предложишь чего? – задумчиво молвил Водан. – Чем хочешь Езернима-то удовлетворить? Да и меня уж заодно.

– Да чем же нам его удовлетворить-то… – развел руками Яромир. – Клада того у нас уж нет давно, весь он в сундуках Всеволода-князя. До града Владимира отсель далеко, да и навряд ли князюшка нам хоть векшу медную даст. Других богатств да ценностей при нас тоже нема – головы разве что наши. Да только коли наши с Иванушкой головы на колья воткнуть, так водяному с того богатств не прибавится, а нам двоим зело грустно станет…

– Не, казнить я вас не казню, – заверил Морской Царь. – Мне батюшка твой того не простит, по ночам являться станет. Но ты думай, думай еще.

– А может, все же котом откупимся? – предложил Яромир, подымая тяжеленного Баюна. Тот злобно зашипел и попытался его царапнуть. – А, дядя, что скажешь? Возьмешь кота?

– Мне вашего кота и даром не нать! – фыркнул водяной. – Ты мне злато мое подавай, злато!

– Да нет же твоего злата уж давно, говорю же. Бери кота – смотри, какой жирный!

– Да не возьму я кота твоего, что пристал?!

– А может, ты тогда возьмешь, царь-батюшка? – повернулся Яромир к Водану. – Мы тебе кота, а ты уж сам Езернима удовлетворишь, от своих щедрот.

– Э, нет, – отказался Морской Царь. – Котейка, слов нет, хороший, песни заводные у него. Да только грубый какой-то, невежественный. Меня, царя моря Русского, сукой обозвал. Не надобен он мне.

– Хм, что ж тогда… что ж тогда… о! – расплылся в улыбке Яромир. – А вот не побиться ли нам тогда с тобой, батюшка, об заклад?

В глазах Водана засверкали озорные огоньки. Биться об заклад он любил. Водяное племя до игр да споров вообще охоче.

– Об заклад, гришь? – хитро ухмыльнулся он, поглаживая бороду. – А что ж поставишь?

– А нас самих и поставлю, – обвел рукой Яромир. – Коли твоя возьмет – так останемся мы все трое во дворце твоем, и делай уж с нами что пожелаешь. Хоть в бочки с огурцами закатывай. А коли наша – так отпустишь нас подобру-поздорову, и вины с нас перед водяным снимешь.

– Яромир, ты что?! – возопил было Иван, но получил локтем в бок и замолчал.

– А вот это хорошо, это пойдет! – оживился Водан, с интересом глядя на кашляющего княжича. – Только ты сразу учти, что в бабки я играть не стану, не мое это. Вот в тавлеи, али зернь сметать…

– Ну, в тавлеи мы с Иванушкой не сильны, а зернь – игра на слепой случай. Давай просто об заклад побьемся, на что-нибудь эдакое.

– Например? – прищурился Водан.

– Например, например… – почесал щетинистый подбородок Яромир. – Например… Ну вот поспорим, например, что я такую рыбу назову, коя в твоем море живет, а ты о ней и не знаешь.

Морской Царь приподнял брови. Его объемистый живот мелко затрясся – подводный владыка залился смехом. Смехом залилась и вся его чешуйчатая челядь. Даже Езерним пару раз угрюмо хохотнул.

– Ох, Волхович, ну ты и шутник! – фыркнул Водан. – Чтоб я в своем море – да не знал кого-то? Но хорошо, побьемся с тобой об заклад! Коли назовешь такую рыбу – отпущу вас всех троих и даже лично до Буяна довезу!

– Отлично, – ухмыльнулся Яромир. – Уговор.

– Уговор, уговор… – ухмыльнулся еще шире Водан. – Только ты учти, что рыба должна быть живая! Коли ты сейчас из кармана селедку варяжскую копченую достанешь, так то не считается!

Яромир цокнул языком, а Иван громко застонал. Вот ведь оно как! Не дурак-то Царь Морской оказался, сходу волколачью хитрость разгадал! Все теперь, попали они в подводное холопство на веки вечные! Прощай, остров Буян, прощай… прощай, всё!

– Ладно, – медленно кивнул Яромир. – Только… ты уж тогда мне три попытки дай.

– Да хоть десять! – хохотнул Водан. – Не вышло обдурить-то меня, Волхович, а?! Теперь ты хоть сто рыб называй, хоть всех вообще перечисляй – а только знаю я их, знаю! Всех знаю! Каждую тебе покажу, чтоб не сомневался!

– А я все ж попытаюсь… – пожевал губами Яромир. – Вот знаешь ли ты, батюшка-царь… колючую акулу?

Морской Царь обиженно фыркнул, крутанул руками, созидая малый водоворот – и выплыла из него рыба без малого в сажень длиной. Без чешуи, зато с плавником на спине.

– Вот она, акула колючая, что еще катраном прозывают, – ответствовал Водан. – Знаю я такую рыбу, Волхович. Да и все знают. Давай, пытайся еще.

– Хорошо. А что насчет… морского петуха?

Снова Морской Царь крутанул руками и достал из воды предиковинную рыбеху – разноцветную, аки радуга, шипастую, да еще и с малыми ножками под брюхом.

– Вот он, морской петух мой, красавец, – ласково погладил ее Водан. – Зовется еще триглой, потому по бокам у ей по три иглы колючих растет, коими она по дну ползает. Давай, Волхович, срамись уж и в последний раз.

– Хорошо, батюшка. А вот знаешь ли ты живущего в море твоем… пескаря?

Морской Царь крутанул было снова руками, да осекся. Он поморгал, недовольно глянул на Яромира и молвил: