Былины сего времени

– Ты, Волхович, меня за дурака-то не держи. Уговор был о рыбах, что в море моем живут. А пескарей у меня тут отродясь не водилось. Ибо рыба сия не морская отнюдь, но пресноводная. Да и в волостных моих реках не живала, так что даже случайно заплыть не могла. Пескарь – он в Волге плавает, да притоках его, да озерах еще. А у меня нет его и не было никогда.

– Есть, царь-батюшка, есть, – хитро улыбнулся Яромир. – Так что, выходит, проспорил ты заклад-то. Не знаешь одну рыбу.

– Да я тебе говорю, что нету! – начал горячиться Морской Царь. – Знал бы я, кабы был! А коли ты меня, Водана Управителя, в незнании або лжи упрекаешь – так обоснуй! Предъяви мне того пескаря, что в море моем живет!

– Так и предъявлю, – еще шире улыбнулся Яромир. – Езерним, а подойди-ка сюда!

Водяной неохотно подплыл поближе. На пескаря он был нимало не похож, и Водан сердито нахмурился. Яромир же подошел к водяному вплотную, взял его за плечи, оборачивая кругом, сунул руку куда-то в складки сети, что пузан носил вместо накидки… и вытащил оттуда пескарика!

Крохотная рыбешка, видимо, заплыла туда еще в Белом озере. С водяным вместе прошла Придонным Трактом, побывала в Днепре, а теперь вот и Русском море. Чем уж она там питалась все это время – неизвестно, но была вполне жива, чего Морской Царь не мог не признать.

– Ты смотри, а? – растерянно произнес он, беря пескаря за хвост. – И впрямь. Обманул ты меня, Волхович, конечно… но ведь не придерешься. Не придерешься. Поди ж ты. Ты его как углядел-то там? Я не заметил, Езерним сам не заметил, а ты, смотри-ка, глазастый… иль ты учуял?

– Как уж углядел – то вопрос десятый, – вежливо ответил Яромир. – Так что, батюшка, слово свое сдержишь ли?

– А когда это Царь Морской – да слово свое не держал! – подбоченился Водан. – Объявляю, что нет на вас двоих более вин перед хозяином Белого озера!

В знак своей воли владыка глубин ударил трезубцем – и само море отозвалось, колыхнулось легонечко. А тут уж подали и колесницу-раковину, запряженную громадными морскими псами. Водан взошел на нее сам и пригласил взойти Ивана с Яромиром.

– Самолично до места довезу, как обещал! – провозгласил старик. – Давненько уж кататься-то не выезжал, мхом покрываться начал!

Водяной Езерним бешеным взглядом окинул это торжество несправедливости, вильнул хвостом, протолкался меж рыболюдей и уплыл восвояси. Но на него никто уж не обращал внимания.

Ехать в колеснице Морского Царя Ивану страшно понравилось. Быстро так, лихо, задорно!.. Морские псы неслись, точно резвые рысаки, загребая лапами с перепонками. Их спинные плавники стояли торчком, а из пастей выплескивались алые языки.

Вокруг же сменялись диковинные подводные картины. На эдакой глубине было порядком темно, но Морской Царь словно повелел зажечься повсюду лучинам. Везде мерцали зеленые и синие огоньки, озаряя каменные гряды, расщелины, похожие на ушаты холмики с дырками, из коих поднимались пузыри. Иван заметил вдали разбитый корабль – огромный, разукрашенный, с женской фигурой на носу. Вроде как ромейская галера.

– А что это за меч у тебя, добрый молодец? – обратил внимание Морской Царь. – Не простой, чаю? Ну-ка, покажи…

Не хотелось Ивану давать кладенца в чужие руки, но и отказывать всесильному подводному владыке не хотелось. Так что он молча отстегнул ножны и протянул заветный клинок Водану.

– Хех, Самосек… – протянул тот, любуясь игрой света на доле. – Давно его не видывал, давно…

– А ты откуда его знаешь, царь-батюшка? – удивился Иван.

– А кто ж его не знает? Чать, один из семи преславных кладенцов…

– Так их таких семь? – пуще прежнего удивился Иван.

– Было семь. Давно. Один сильней другого. Да еще четыре черных, проклятых – тоже зело сильны, но в руки их брать не надо…

– И где ж они все?

– Из проклятых один вот у Кащея, Аспид-Змеем прозывается… Еще один, Черный Шторм, у меня, в потаенном гроте хранится… А из преславных одним моя родная дочка владеет, Каледвулхом кличут. А остатние пять да два… по всей земле растерялись… Да и почто тебе они, молодец? Один у тебя уж есть, второго не надобно.

– А я, может, двумя руками биться буду! – вспыхнули глаза Ивана.

– Это ты брось, – мотнул головой Яромир. – Двумя руками биться неудобно. Такое только дурные урмане могут, которые мухоморы жуют. Да и у них-то, в общем, одна дурь получается.

– Э, ну тебя! – отмахнулся Иван. – Так это что ж, дедушко Водан, у тебя дочка есть, выходит? А у ей – меч-кладенец? В приданом, что ли, аль так?

– Да как тебе сказать, паря… ты зачем спрашиваешь-то? По делу, аль так?

– По делу… по какому делу-то? – моргнул Иван.

– Ну так, не знаю… Может, ты к моей дочке посвататься решил. А? – хмыкнул Морской Царь. – Что, княжич, не желаешь зятьком-то моим стать?

– Ну я даж не знаю… – зачесал в затылке Иван. – А дочка-то у тебя красивая или вся в тебя?