Было бы на что обижаться

Я послушно поплелся выполнять поручение Кассандры. Она торопилась и опасалась. Кого? ВКОП, конечно же. Выходит, они могут и сюда заявиться… Доброго утречка, что называется. Копирование не заняло много времени, через три минуты я вернул ей устройство. Моя необычная гостья всё так же сидела на диване. У меня в голове вертелась тысяча новых вопросов, но задать я не успел ни одного.

– Я действительно не имею представления о том, какое значение имеют эти записи, посылки, учёные и чернила. Так лучше, – печально сказала Кассандра. – Всё, что я говорила вчера – правда. Сейчас я с удовольствием воспользуюсь Вашим гостеприимством, а потом у меня будет ещё одна не совсем обычная просьба…

Я быстренько добежал до ванной плеснул себе в лицо водой, достал чистое полотенце с драконами и повесил его на видное место, посомневался пару секунд и вынул из шкафчика банный халат Анны и отнес в гостиную. Гостья моя приняла из моих рук халат, благодарно кивнула и удалилась в ванную, а я, схватив свой коммуникатор, нырнул в туалет, намереваясь хотя бы бегло просмотреть скопированные файлы. Не успел я устроиться как следует, загорелся сигнал поступившего служебного письма. Это был отчёт о вчерашних встречах. Сначала я хотел подписать его не читая, но на последней странице глаза мои уперлись в надпись «Бывший секретарь», напротив которой стояла подпись Анечки… Пулей я вылетел из туалета, как только смог, наскоро оделся и вывалился на площадку. Писать отчёт Анечка могла где угодно, но удобнее всего это было сделать в приёмном зале на первом этаже, так что скорее всего она должна была быть там.

Вызванный лифт плавно проследовал мимо меня наверх, второй и третий не реагировали на вызов. Было без четверти семь… Слишком рано для включения всех лифтов… Три мудреца в одном тазу!!! И кому же кроме меня не спится в такую рань? В ожидании я перенёс все файлы Кассандры в папку под названием «Несуразности», скрыл её, снабдив паролем «только не сейчас».

Наконец, лифт явился. Пустой. Может быть, кто-то с ночной гулянки вернуться соизволил? Вообще-то я читаю очень быстро, поэтому когда я вломился в приемный зал, у меня было жуткое желание надрать вредной Аньке уши. «…принята поражающая мужское воображение Новикова Кассандра… заострено внимание… слабая сообразительность». Это уже не бунт, это, знаете ли, за гранью добра и зла!

Увы, уши вредной Аньки, как и все остальные части её тела, благополучно убыли из приёмного зала. На экране осталась заполненная форма об увольнении. Я скрипнул зубами, сердито пробормотал: «Везет же некоторым… кто рано встаёт», – и направился обратно. У меня же Кассандра в ванной… Да и не стал бы я догонять вредину свою. Крамольница, понимаешь… Шпионки, бунтовщицы, хулиганки, осведомительницы… Чего там ещё не хватает мне для полного счастья? Обыска с утра пораньше, чур меня…

Дома меня встретил запах готовящейся яичницы. Кассандра орудовала на кухне, будучи облаченной в мой передник и свою рубашку, едва прикрывавшую аппетитный зад. Я хмуро уставился на эту картину, оценивая как отреагировала бы на подобное зрелище «бывший секретарь».

Гостья весело помахала мне рукой, приглашая присоединиться к приготовлению завтрака.

– Простите, если вас расстраивает мой вид, мне надо поддерживать репутацию глупой и непутёвой девки без царя в голове, на случай внезапного визита моих друзей из ВКОПа, – пояснила она, но, не увидев ответной реакции с моей стороны, тут же переспросила: – У вас что-то нехорошее случилось?

– Анна уволилась пятнадцать минут назад. А перед этим сочинила самый ехидный отчёт, который я только видел за всё время своей работы, – выдавил я из себя. – Не документ, а сочинение на тему «Как Старобогатов Кассандру Новикову охмурял». Давайте помогу.

Мы в молчании разложили яичницу по тарелкам и принялись есть. Я готовлю лучше, но и блюдо, приготовленное руками вжившейся в образ шпионки, было вполне съедобно. Слишком много невозможных новостей и бесполезной суеты, а ведь день ещё и не начинался толком… Мне жутко захотелось остаться одному. Даже стройные загорелые ноги Новиковой К.А., экипированные голографическим педикюром, не вызывали у меня никаких положительных эмоций. Ну или почти не вызывали.

– Я скоро вернусь туда, откуда явилась, – мягко сказала Кассандра. Видимо решила, что теперь её очередь меня утешать. – Может быть, Анна вернётся?

– Сомневаюсь… Вы говорили еще о какой-то просьбе ко мне? Чем могу?