Было — не было

— Я… вас… никогда… не… забуду… Я — вас… записал… навсегда… в… свои… металлические… мозги.

Почти человеческие слезы продолжали катиться, оставляя масляные дорожки на почти человеческих щеках.

— И мы тебя не забудем, Борик! — Гешка обнял его порывисто. — Ты парень что надо!

— Парень… что… надо, — повторил Борик, запоминая.

Шлепа стукнул себя по лбу.

— Ой, совсем забыл! — откашлялся церемонно: — Дорогие мои старики! Сердечно поздравляю вас с моим днем рождения. Желаю вам от меня больших радостей, а самому себе долгих лет счастья и отменного здоровья.

Подошел, поцеловал каждого из них в обе щеки. Они ждали напряженно, не произнося ни слова.

Наконец наступил долгожданный момент.

— Разрешите подарить вам на память об этом дне самое-самое для меня дорогое.

И Шлепа торжественно вручил Гешке и Леньке по одинаковому пакету.

— Ну-ка посмотрим, что у тебя самое-самое дорогое! — Гешка, предвкушая приятный сюрприз, спешно отшвыривал бумажные листы.

Под ними оказалась картонная коробка.

В картонной коробке опять бумага — белая, тонкая, прозрачная.

А в бумаге…

— Ой! — не удержался Ленька от возгласа разочарования.

— Цветы какие-то! — Гешка еще шарил в коробке: может, на дне лежит что-нибудь маленькое, но ценное.

Ничего!

Шлепа тронул цветы. По-особому тронул: нежно, растроганно.

— Сам садил, своими собственными руками. Сам поливал, сам вырастил. Нюхайте на здоровье, старики, вспоминайте меня. А еще лучше — засушите. У них лепесточки бархатненькие, стебелечки шелковистенькие…

Гешка и Ленька смотрели на Шлепу во все глаза. Ошиблись они! Со Шлепой, оказывается, здесь тоже произошли перемены, очень важные перемены. Хоть он и говорит, что каким был, таким и остался, но разве стал бы Шлепа, тот, прежний, в их дворе, с восторгом и умилением рассказывать о цветах? Для него, того Шлепы, цветы ровно ничего не значили. Сорвать, повертеть в пальцах и бросить. А то взять и забраться, когда никто не видит, на клумбу с цветами, высаженными жильцами всего дома…

Нет, Шлепа здесь, в будущем, тоже стал другим!

— Ой, Шлепа, Шлепочка, — шептал потрясенный Ленька.

— Ты все-таки изменился, Шлепа, — Гешка пожал ему руку. — А за подарок большое-большое спасибо!

— Понравилось?

— Еще как! Лучшего и не придумаешь!

Гешкин взгляд предупреждал Леньку: посмей только сказать что-нибудь другое! Впрочем, нужды в этом не было.

Шлепа сиял.

А они оба, не выпуская цветы из рук, как по команде, повернулись в угол.

Там их ждала — не могла дождаться машина времени. Говорить она не умела, даже так, как Борик. Но каждая ее молекула, каждый атом прямо-таки дрожали от нетерпения.

Самое главное время

Несколько мгновений спустя машина времени совершила мягкую посадку в нашей современности.

Ленька тотчас же соскочил с нее, словно боясь, что, если не успеет, она опять умчит его в неоглядные дали.

— Вот мы и дома! — выдохнул с облегчением.

— На своем родном чердаке, — Гешке, напротив, не хотелось сходить с машины. — А вот завтра…

Он не успел досказать, что будет завтра.

Послышались шаги. Из пролома в стене кто-то двинулся по направлению к ним.

— Вы только не пугайтесь, ребята! — голос был очень знакомый. — Это не дух, не призрак. Это просто я.

Гешкин папа!

Подошел ближе.

— Ну и забрались — с собаками не отыщешь! — лицо не очень сердитое. — Мама с бабушкой сколько времени ищут, все кругом обшарили, уже в милицию бежать хотели… А вы тут недурно устроились, на чердаке, я смотрю. Что там у вас сооружено на том конце, под досками?

— Пульт управления звездолета, — с готовностью ответил Гешка. Он видел: папе понравилось. — Все сами сделали. И приборную доску, и лампочки.

— А это что? — папа похлопал по дерматиновому сиденью.

— Сказать? — Гешка посмотрел на Леньку; тот согласно кивнул. — Только ты, пап, никому, ладно? Это машина времени.

— Да? Подумайте-ка! — папа озадаченно потер подбородок. — А я готов был поклясться, что на этой самой штуке доктор Борман мне однажды зуб выдернул.

— Нет, не на этой — на похожей, — снисходительно пояснил Гешка. — Ленька тоже вначале спутал. А я так сразу узнал.

— Дядя Андрей, а мы вас видели! — Ленька ухмыльнулся.

— Ничего удивительного! Я уже шарю здесь минут десять.

— Нет, не на чердаке… В будущем!

А Гешка добавил, чтобы понятнее было:

— Через много-много лет.

— Летали туда? — догадался папа. — На машине времени? Ну и как я там?

— Хорошо!

— А Катька ваша там вместо бумажных кукол роботов делает, — сообщил Ленька приятную весть из далекого будущего.

Гешка смерил его взглядом:

— Роботов делает! — он фыркнул. — Катька главный конструктор института роботов — во! И вообще, там знаешь как интересно!

— Молочные реки и кисельные берега? — хитро прищурился папа. — Конфеты сами в рот скачут?

— Какие конфеты! — отмахнулся Гешка. Ему было неловко; папа совсем случайно, или совсем не случайно, угадал, с какими настроениями Гешка летал в будущее. — Там столько всяких дел!

— Вот это здорово! — заулыбался папа. — Здорово, что ты понял!

— А что я — без начинки? Что я — с опилками в голове?

Гешка ворчал только для вида; на самом деле ему было приятно.