Было — не было

— И кто только этих сестер выдумал! Были бы на свете одни братаны — о!.. Ну, давай на пульт управления. — Гешка, размахивая трубой, первым двинулся в полутьму по скрипучему шлаку.

Как удивились бы жильцы дома, если бы узнали, что в глубине чердака, между дымоходом и стояком центрального отопления, находится пульт управления космического корабля! От посторонних глаз пульт надежно укрыт несколькими досками, уложенными на угол невысокой кирпичной кладки. Но стоило только нырнуть под эти доски и, соединив проводки, подключить к батарейке маленькую лампочку от карманного фонарика, как тотчас же дом переставал быть домом, а становился гигантской космической ракетой, все сложное управление которой сосредоточивалось вот здесь, в этом потаенном уголке. Тускло отсвечивал выброшенный кем-то старый кинескоп от телевизора, с крана стояка свисал на проволоке старый рубильник, змеился клубок перепутанных проводов, снятых во время ремонта Гешкиной квартиры…

Сколько замечательных путешествий было уже совершено на этом межзвездном корабле! Жильцы жили себе в своих квартирах, ели, пили, спали, веселились, ходили на работу, в школу, делали уроки, и даже не подозревали, что вместе с домом побывали далеко за пределами солнечной системы, встречались с представителями неземной цивилизации в туманности Андромеды, терпели бедствие в созвездии Орла, а в последний раз даже чуть не погибли в районе Большой Медведицы.

Да, это был поистине героический рейс! Вышло атомное топливо, и космический корабль вместе со своими ничего не подозревавшими обитателями превратился бы в вечного странника мирового океана, если бы не находчивость командира, прославленного звездолетчика Геннадия Андреевича Ромашова. Вот разглядел же он на им самим составленной звездной карте контейнер с ядерным горючим! А ведь его помощник (кто именно — не важно) принял этот контейнер на карте за обыкновенное чернильное пятно, отчаянно спорил с командиром космического корабля и даже покинул свой пост.

Страшно подумать, что произошло бы с домом, его обитателями, если бы командно не был твердым до конца и, оставшись в полном одиночестве, не вернул бы благополучно корабль к месту старта — в этот город, на эту улицу…

Ленька не был на пульте управления со времени того злополучного полета и сразу приметил новшества. Например, лампочек теперь стало две. Новая, красная, очевидно из елочной гирлянды, включилась, когда Гешка нажал на фанерной дощечке кнопку с надписью карандашом вокруг нее: «Опасность!».

Этот прибор Гешка смонтировал сам, без участия друга. Поэтому Ленька, ощутив острый укол самолюбия, спросил довольно резко:

— Говори, зачем звал?

Как будто одной уже этой красной лампочки не было достаточно для того, чтобы позвать его сюда!

Но Гешка приготовил еще и другие сюрпризы.

— Хочешь стать космонавтом или не хочешь? — Он поглядывал на Леньку с едва сдерживаемым торжеством. — Может, начнем тренировки?

— Тренировки?..

Быть космонавтами хотели оба. Правда, по-разному. Ленька относил это желание к неопределенному будущему: взять да и взлететь бы когда-нибудь в космос. А Гешка действовал активно. Не взять бы — а взлететь! И не когда-нибудь — сейчас! И не откуда-нибудь — с чердака! И не чердак это вовсе никакой, а головная часть межзвездной ракеты…

Он горел сам и зажигал Леньку, И они отправлялись в небывалые путешествия по неведомым мирам, где светило сразу по десять солнц и где бродили невиданные чудовища с двадцатью ногами и тринадцатью хвостами — Гешка с ходу наделял их неслыханными именами: злогад, шприцехвост, ползунка…

Но на этот раз Ленька не воскликнул радостно: «Давай!». Может, виновато было сочинение, может, завтрашний футбольный матч. А, может быть, не прошло еще чувство обиды, подогретое вдобавок и тем, что Гешка, как видно, не слишком скучал здесь один…

— Тренировки? — повторил Ленька. — Нет, сегодня не могу.

Гешка уговаривать не стал:

— Тогда я сам.

Он вылез из-под досок и стал тащить из-за дымохода один за другим странные предметы, которые были там тщательно запрятаны.

Скоро возле пульта управления образовалась целая горка.

Бывшее мусорное ведерко, сильно укороченное, без дна.

Два двухлитровых бидона, тоже с вышибленными или отпиленными доньями.

Знакомый уже нам чемодан, изуродованный со всех сторон большими дырами.

Аквариум. Целехонький. Даже придирчивый бабушкин глаз не обнаружил бы на нем никаких следов Гешкиного насильственного вмешательства.

И кусок водосточной трубы — точно такой же, какой приволок с собой Гешка.

Гешка положил на верх горки принесенную трубу, поглядел очень довольно на Леньку.

— Теперь все.

Открыл чемодан, приподнял и одним ловким движением — чувствовалась многократная тренировка! — просунул обе руки в отверстия по сторонам.

Молча, как на фокусника, занятого приготовлением к номеру, взирал на него Ленька.

— Помоги, чего рот разинул! — приказал Гешка. — Скафандра, что ли, никогда не видал?