Былое — это сон

Да, когда я пытаюсь распределить роли, Гюннер оказывается главным свидетелем в моем деле, а я — в его, но суд этих дел разбирать не будет. Мы все ведем судебные процессы в этом мире и уходим в мир иной без приговора. Гюннер, Сусанна, Агнес, Хенрик Рыжий, парни, ухаживавшие за Агнес, — все могли бы написать по ядовитому монологу. А что написали бы Мэри Брук или твоя мать? Ты небось думаешь: вот он выставил себя на суд, а что делать другим, которых даже не выслушали?

Наверно, все они претендовали бы на главную роль и жаловались бы на нас, перехвативших ее у них. Вполне по-человечески сказать: будь прокляты все, кого заткнули в одну бочку со мной. Мы прибегаем к нравственным категориям, говоря о действиях и противодействиях. Мы вынуждены так делать, чтобы нас поняли. Мне пришлось рассказывать о Сусанне и всех остальных, прибегая к нравственным категориям, а что я думаю, это неважно. Мне хочется понять, что собой представляла Сусанна, вот и все, и, поняв это, разобраться, что же представляю собой я сам. Рассказывая о той, кого я люблю, я рассказываю о себе. Каждое слово о Сусанне — это слово обо мне самом.

Нынче вечером мне на глаза попалось длиннющее письмо, которое Гюннер написал своему другу юности Перу Лу, а тот переслал мне, приписав несколько горьких строк.

Наверно, этот Пер Лу был очень справедлив и очень наивен. Какой толк посылать мне вопль того, кого я обокрал и ограбил? Зачем это? Чтоб разбудить мою совесть? Напрасно, она у меня и так весьма неспокойна.

Пер Лу просил вернуть ему это письмо, но поскольку немцы забрали Пера раньше, чем письмо дошло до меня, я не знаю, кому его теперь возвращать.

Мне хотелось вернуть письмо, не читая, отчасти из трусости.

Вскрыв письмо в Осло, я прочел первые строки, написанные Гюннером: «Дорогой Пер. Пишу, чтобы рассказать тебе про Сусанну и про себя».

Тогда я вложил письмо обратно в конверт, выхватив случайно еще одну строчку: «Не убивай, от этого бывает бессонница».

Несколько дней письмо провалялось в шкафу, потом я узнал, что немцы забрали Пера Лу и с тех пор никто о нем ничего не слыхал. Теперь я дома. Приближается рождество 1940 года. Я еще не читал письма Гюннера.

Я тогда же вложил его в новый конверт и больше не открывал, но в один прекрасный день я его прочту.

Что представлял собой Гюннер Гюннерсен? Какие темные силы вечно толкали его к самому краю пропасти? Зачем он всегда ходил в сопровождении своего слабоумного брата? Чтобы мучить себя?

Со временем мне придется прочесть это письмо. Мысль о нем не дает мне покоя. Оно лежит в ящике, точно слепая колючая совесть.

Сусанна была дочерью нотариуса из Вестланна, который судил о людях только по их деньгам, остальное он считал глупыми причудами современности. Я понимаю, что его, сильного, здорового спортсмена и охотника, мягко говоря, не удовлетворяли ни люди, ни он сам, ни собственная судьба. Он бросил жену ради молоденькой девушки. Сусанна с матерью переехали в Осло, и в отрочестве она редко виделась с отцом, привязанность к которому все время росла.

Я не слышал от нее ни одного доброго слова о матери, тогда как про отца, которого она по-настоящему узнала уже взрослой, рассказывала с восторгом.

Она стала студенткой и сошлась со студентами свободных взглядов. Но для них все это было пустой болтовней, и они преспокойно продолжали учиться, Сусанна же приняла все всерьез. Она совершенно запуталась в себе, главным образом потому, что была честнее других. В те времена во всю процветал психоанализ, и Сусанна всех мужчин, которые ей нравились, сравнивала со своим отцом. И меня также, но после всего, что мне рассказывал Гюннер, я не мог отнестись к этому серьезно. Сусанна вышла замуж за Гюннера и бросила занятия, по ее словам выходило, что так хотел Гюннер. А по многому другому я заключил, что он хотел как раз противоположного, но не смел иметь на этот счет определенного мнения.

Не знаю, многое ли можно объяснить Эдиповым комплексом, но вполне вероятно, что романтическая тоска девочки и молоденькой девушки по малознакомому отцу может создать идеал, которому не будет соответствовать ни один мужчина в мире. Это была трагедия ребенка, пережившего развод родителей, усугубленная неудачей с университетом. Какие еще нужны объяснения? Потом она вышла за Гюннера, у него было уже известное имя, женщины преследовали его вплоть до недавних пор, свои же неудачи она выражала в одной и той же неизменной жалобе: ты можешь делать и делаешь все, что захочешь, а я просто нуль.

Гюннер предвидел беду и знал, что месть Сусанны падет на него.

Это история о действиях и противодействиях, где нет виноватых сторон. После всего, что Сусанна пережила из-за покойного отца и ненавистных ныне товарищей по университету, к которым когда-то испытывала жгучую ревность, она била вслепую. Гюннер оказался бессилен, когда она к тому же использовала против него ребенка, ее, впервые нашедшую разрядку в мести, уже ничто не могло остановить.