Былого слышу шаг

Сколько же энергии надо было вложить, сколько людей привлечь, уговорить, убедить, заинтересовать, чтобы на VIII съезде Советов, взяв в руки план ГОЭЛРО, сказать, обращаясь в зал: «Мы имеем перед собой результаты работ Государственной комиссии по электрификации России в виде этого томика, который всем вам сегодня или завтра будет роздан. Я надеюсь, что вы этого томика не испугаетесь. Я думаю, что мне не трудно будет убедить вас в особенном значении этого томика. На мой взгляд, это — наша вторая программа партии». Трудно далась Владимиру Ильичу эта работа и дорог*! была безмерно, если вопреки своим привычкам вдруг стал употреблять уменьшительный суффикс, говорить, словно поглаживая рукой по обложке, — «томик».

Прошло время, и я почти свыкся с мыслью, что карта ГОЭЛРО закончила свой путь в подвалах Министерства электростанций. Но сомнения, а с ними и надежды, очевидно, все-таки теплились, потому что, встретившись как-то с Дмитрием Георгиевичем Жимериным, спросил:

— Дмитрий Георгиевич, скажите, пожалуйста, в вашем кабинете, в министерстве, действительно висела подлинная карта ГОЭЛРО, та самая, что была на VIII съезде Советов?

— Никогда! В кабинете была светящаяся карта электрификации, но сделанная значительно позже. На ней был изображен план ГОЭЛРО и его последующее развитие…

Признаюсь, нелегко было преодолеть желание — немедленно отправиться в музей, повидать тех, кто раньше времени похоронил карту ГОЭЛРО, — на том и успокоились. Но стоит ли поминать людей, чья самоуверенность покоится на безразличии. Я же вновь оказался у самых истоков поиска, хоть с начала его прошло немало лет.

И тогда я решил перенести вопрос, который меня занимал, — судьба карты ГОЭЛРО? — на газетную страницу. Рассказал читателям «Известий» о своих злоключениях и попросил у них помощи. Посвятило этому передачу и ленинградское телевидение в своей известной программе «Горизонт».

Понятно, что в историческом поиске рассчитывать на быстрый результат не приходится. Но здесь все происходило словно вопреки этой истине. Не миновало и трех дней после публикации статьи, как мне сообщили: «В редакцию заходил доцент Стефанов. Он приехал из Ленинграда и утверждает, что карта электрификации — та самая, с VIII съезда Советов — и сегодня хранится на хорах актового зала Ленинградского политехнического института имени Калинина». Все ясно и совершенно определенно: не просто в Ленинграде, и даже не в Политехническом институте, а именно на хорах актового зала! Впрочем, это было лишь начало, а вскоре мой телефон уже не замолкал: звонили из отдела писем редакции, передавали новости, которые приходили одна за другой.

Москвичка Е. И. Крюкова видела карту сразу же после закрытия VIII съезда Советов. «Я работала в техническом секретариате съезда, — писала Екатерина Ивановна. — Мне поручили заниматься легковым автотранспортом… Съезд закончился. С несколькими пакетами в руках ко мне подошел Гриша Лебедев, он тоже работал в секретариате. «Катя, дай машину отвезти материалы в Наркомвнудел», — попросил Лебедев. Наркомат находился в том же помещении, где гостиница «Гранд-отель», в нескольких шагах от Большого театра. Я отказала Лебедеву: «Совсем избаловались с машинами. Несколько папок не можешь в наркомат донести». Лебедев объяснил: «У меня не только папки, приказано отвезти в наркомат карту ГОЭЛРО».

Карта была достаточно громоздкая, и я удивилась, как же они смогут отвезти ее на легковой машине. Но, оказывается, она складывалась. Карту погрузили на машину и отвезли в наркомат. Не знаю, поможет ли вам это в поиске, но из Большого театра карту отправили в Наркомвнудел».

Что произошло с ней дальше и где искать теперь карту, Екатерина Ивановна не знала. Но зато она подробно описала, как выглядела карта, и описание это совпадало с рассказом старого картографа Егорова — карта была невелика, умещалась в промежутке между кафедрой докладчика и столом президиума. Впрочем, по мнению читателя Р. Б. Минасова, все это можно подтвердить документально.

«Не знаю, удастся ли напасть на след исчезнувшей карты ГОЭЛРО, но восстановить ее исторический облик с помощью хроникальных кинокадров, мне думается, шансов значительно больше, — пишет Роберт Багратович. — В Центральном государственном архиве литературы и искусства, в фондах Госкино имеется любопытный документ. Называется он — «Список позитивов, находящихся на складе хроники у тов. Болтянского». В этот список включены «документы по сдаче инвентаря и прочей наличности подотдела социальной хроники за май — сентябрь 1921 года». Среди прочей наличности здесь упоминается фильм «Электрификация». Содержание его излагается так: «Карта Кржижановского, хлебопекарня, электростанция, электроплуг — 174 метра».