Былого слышу шаг

Сказалось прежде всего умение Ленина соединить мечту и реальность — как бы далеко одно ни отстояло от другого, — навести мосты в будущее талантом мыслителя, дальновидностью политика, силон организатора. План ГОЭЛРО, пожалуй, один из ярчайших примеров того, как искал и находил Ленин главное звено в цепи — звено, за которое можно вытянуть всю цепь. Поразительно умел совмещать космический размах и скрупулезную конкретность. Человек, поставивший целью сделать отсталую Россию Россией электрической, выдвинувший лозунг — коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны, — этот же человек обдумывает, как «в каждом уезде создать срочно не менее одной электрической станции», как привлечь население к сбору необходимого количества меди для проводов — «пусть собирают добровольно колокола, ручки и проч.; затем столбы и т. д.»; предлагает «выработать план освещения электричеством каждого дома в РСФСР»; настаивает, чтобы были электрифицированы в каждом селе «в первую очередь — изба-читальня и совдеп (2 лампочки)».

А вместе с этим проявились и еще более личные черты Владимира Ильича, определяющие неповторимость ленинской натуры. Заговорив об этом, обратимся к работе И. И. Скворцова-Степанова «Электрификация РСФСР в связи с переходной фазой мирового хозяйства» — книга эта хранится в библиотеке Владимира Ильича. На титуле посвящение, написанное автором: «Дорогому тов. В. И. Ленину-Ульянову автор, засаженный за работу в порядке беспощадного «принуждения» и неожиданно нашедший в ней свое «призвание». Да здравствует такое «принуждение»! И. Степанов, 23/Х 1921 — 29/III 1922».

С октября двадцать первого по март двадцать второго — пять месяцев трудился Скворцов-Степанов над этой книгой по поручению Ленина и при его непосредственном участии. Владимир Ильич следил за тем, как продвигается работа, поручал собрать для автора необходимую литературу. И Скворцов-Степанов постоянно обращался к Владимиру Ильичу, писал ему: «Надо увидеть Вас, когда будете в Москве, по обыкновению на пять минут, чтобы подвинтить себя».

Наконец работа завершена. Рукопись отвозят Владимиру Ильичу, автор волнуется ждет оценки своего труда. И Ленину хочется поскорее прочесть рукопись, он тоже волнуется: состоялась ли задуманная книга? И вот открыта первая страница, наступает сосредоточенная тишина. Читает час, другой. Берет перо, склоняется над столом, бегут строки, заполняя один лист, другой. Ленин пишет предисловие к этой книге: «От всей души рекомендую настоящую работу… Автору удалось дать замечательно удачное изложение труднейших и важнейших вопросов».

А следом — записка автору. В 54-м томе Собрания сочинений Владимира Ильича этот документ занимает половину страницы, а как много говорит о настроении Ленина в ту минуту и о характере вообще. Ленин пишет Скворцову-Степанову, никак не стесняя выражения своих чувств: «…от этой книги я в восторге. Вот это дело!» «…привет и поздравление с великолепным успехом».

Радость, которую испытывает в эту минуту Владимир Ильич, — счастливая особенность подлинного редактора. Такой редактор действительно трудится вместе с автором, шаг за шагом еще во время работы над рукописью обсуждает все положения, стремясь передать свои мысли, свое видение проблемы. А когда книга написана и мысли редактора возвращаются к нему в законченном труде, начав самостоятельную, а быть может, и долгую жизнь, это настоящий праздник. Для такого редактора успех автора дороже его собственного признания…

А ленинская записка между тем вновь зовет к себе, и начинаешь задумываться уже над первой строкой: «Сейчас кончил просмотр 160 страниц Вашей книги». Ленинская определенность во взаимоотношениях с людьми: кто-то мог бы и избежать упоминания количества страниц — просмотрел рукопись, и точка, а Владимир Ильич указывает — 160.

Однако в книге Скворцова-Степанова, изданной отнюдь не малым форматом, 392 страницы, Ленин просмотрел, очевидно, не более половины рукописи. Быть может, он закончил чтение после того, как написал письмо автору? Но в конце письма говорится: «Предисловие посылаю секретарше». Выходит, и предисловие «от всей души рекомендую», и восторженное письмо автору Владимир Ильич пишет, познакомившись лишь с частью рукописи. Не странно ли это? Как объяснить?

Первое предположение — скорее всего торопился, худо было со временем. Да, со временем, как всегда, было худо. Рукопись книги Скворцова-Степанова Ленин читал не в своем кабинете, как обычно, а под Москвой, в бывшем имении «Корзинкино», куда уехал с 6 по 25 марта 1922 года, как говорилось, на отдых. На самом же деле работал над статьей «О воинствующем материализме», готовился к выступлению на XI съезде партии.