Читаем Былого слышу шаг полностью

Кондров. Нет, он говорил, что все это нужно изменить вообще; как легковые перевозки пассажиров, то должны быть наемные лошади; как в Башреспублике, так и у нас должна быть выставка лошадей, которым и будет даваться фураж, а не так, как теперь: приезжают из деревни в деревню и требуют лошадей. Мы говорим, что не можем сразу наладить аппарат, чтобы и дрова пилить и возить, и пассажиров возить и все делать; говорим, что дрова пилить, так надо своевременно. И он спрашивал, когда удобнее крестьянину заготовлять дрова. И мы говорим, что в междупарье, а не зимой. В междупарье я могу напилить дрова и мне не потребуется ни одежды, ни обуви, а зимой совершенно это невозможно…


В. И. Ленин. Как крестьянина удовлетворить и что значит удовлетворить его? Откуда мы можем взять ответ на вопрос о том, как его удовлетворить? Конечно, из тех же самых требований крестьянства. Мы эти требования знаем.


Декрет ВЦИК 21 марта 1921 года

О замене продовольственной и сырьевой разверстки натуральным налогом.

…Разверстка, как способ государственных заготовок продовольствия, сырья и фуража, заменяется натуральным налогом.

Штрихи биографии

РЕЗКОСТЬ


Революция — время самых обнаженных, самых очевидных и непосредственных взаимосвязей. Мир хижинам — война дворцам. Кто не работает, тот не ест…

И случай, точнее, эпилог истории с заговором Локкарта, всегда воспринимаю как пример подобных взаимосвязей. Английский разведчик Локкарт поверил, что ему удалось завербовать командира артиллерийского дивизиона латышских стрелков, которые несли охрану Кремля, коммуниста Берзина. И английский резидент передает Берзину 1 миллион 200 тысяч рублей. Заговор раскрыт, а чемодан с деньгами Берзин вносит в кабинет Свердлова. Как поступить с ними? Яков Михайлович распорядился создать из этих денег фонд пособий семьям латышских стрелков, павших во время революции. Поймать Локкарта с поличным сумел командир латышских стрелков — пусть же и переданные ему средства будут использованы для того, чтобы поддержать семьи латышских стрелков. В другое время, при другой ситуации эти деньги, наверное, были бы заприходованы государствам вместе с другими средствами и использованы на другие нужды.

Ленин обронил однажды: «Не понимая дел, нельзя понять и людей иначе, как… внешне». Задумайтесь над этой фразой — она во многом раскрывает те принципы, на которых Владимир Ильич строил отношения с людьми, ту непосредственность взаимосвязей, которую всегда утверждал в работе.

Однако фраза о том, что, «не понимая дел, нельзя понять и людей иначе, как… внешне», написана Лениным в 1909 году. В тот период философские бои, которые вел Владимир Ильич, приобрели особую остроту, от их исхода зависела практическая деятельность партии. Ее марксистское ядро отражало непрекращающиеся атаки группировок, течений, оппозиций. Потому и закономерно вполне для тех времен правило, которым, по словам М. И. Ульяновой, руководствовался Владимир Ильич: мерилом в отношениях с людьми было — стоит человек на революционной точке зрения или свернул куда-нибудь.

Мы живем в иные времена, мы живем в обществе развитого социализма, где давно господствует марксистско-ленинская идеология. Справедливо ли проецировать в наши дни фразу, написанную почти восемь десятилетий назад? К тому же слова Ленина о сугубо деловом подходе в оценке людей, как может показаться ныне, не свободны от практицизма.

Представления о деловых качествах человека для Владимира Ильича были неотделимы от его нравственного облика. «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма», — писал Владимир Ильич. И не раз повторял: надо торопиться жить, чтобы все силы отдать революции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное