Былого слышу шаг

Наглядно, популярно, увлекательно, ярко и ясно — к этим словам Владимир Ильич прибегает всякий раз, как только заходит речь о пропаганде плана ГОЭЛРО. Мероприятия Советского правительства должны быть не только глубоко продуманы, хорошо организованы, но и пользоваться популярностью в массах, встречать у них поддержку — и Ленин думает над тем, что мы называем ныне обратной связью, а в прежние времена определялось как умение держать руку на пульсе жизни.

Можно с уверенностью сказать, что создание карты ГОЭЛРО было идеей Владимира Ильича. Сам он и следил за ходом работ. Но что же побудило Председателя Совета Народных Комиссаров адресовать предписание коменданту Большого театра, какие трения там возникли? Об этом могли бы рассказать те, кто выполнял поручения Ленина.

Узнать об «инженере Смирнове» труда не составляло. Михаил Алексеевич Смирнов — видный русский энергетик, один из первых секретарей комиссии ГОЭЛРО. Это он, находясь в кулисах сцены Большого театра, следил за докладом Кржижановского, попеременно включая на карте то одну лампочку, то другую. Михаил Алексеевич умер во время Отечественной войны. В его бывшей квартире давно уже живут другие люди. Судьба же личного архива Михаила Алексеевича — в нем могли оказаться очень ценные документы, — к сожалению, не известна.

Разыскивая тогда же «художника Родионова», я обратился за помощью к Сергею Васильевичу Герасимову. Он сразу же назвал имя Михаила Семеновича Родионова — надо полагать, что именно этот художник работал над картой. Родионова нет. в живых, но в Москве работает его дочь, Елена Михайловна, возможно, она сможет чем-нибудь помочь… И снова неудача:

— В декабре 1920 года моего отца не было в Москве, — говорит Елена Михайловна, — так что придется вас огорчить — он не мог работать над картой.

Знать хотя бы, кем он был, Родионов, — живописцем, графиком, а мог быть и картографом? Не удалось мне выяснить и имена монтеров.

Но что же произошло с этой картой после съезда Советов? Проект резолюции съезда по докладу об электрификации был написан Владимиром Ильичем, и в нем говорилось: «Съезд поручает далее правительству и просит ВЦСПС и Всероссийский съезд профсоюзов принять все меры к самой широкой пропаганде этого плана и ознакомления с ним самых широких масс города и деревни». Трудно предположить после этого, что карта ГОЭЛРО — столь необходимая для пропаганды плана — была погребена под старыми декорациями Большого театра.

Продолжал читать документы и воспоминания тех лет, просматривал московские газеты — и нигде ни слова не находил о карте. А быть может, раздвинуть границы поиска, не ограничиваться только Москвой?

В январе 1921 года Петроградский Совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов заслушал на своем пленарном заседании доклад Кржижановского об электрификации. «Государственная комиссия по электрификации России прибыла в Петроград в полном составе для того, чтобы дать отчет красному Питеру о своих работах», — говорил в этом выступлении Глеб Максимилианович. Он подробно охарактеризовал план и, переходя от одной станции к другой, вновь просил собравшихся обратить внимание на зажигающиеся лампочки.

«Петроградская правда» 19 января 1921 года сообщала: «…в четверг 20 января, в 6 часов вечера во Дворце Урицкого состоится заседание пленума Петроградского губернского Совета. Порядок дня: Доклад тов. инженера Кржижановского об электрификации… На заседании будет демонстрироваться карта электрификации России». Пленум работал два дня, и в сообщении о втором дне заседания вновь говорилось: «Будет демонстрироваться карта. Трамвай обеспечен». Значит, снова карта ГОЭЛРО? Да, можно предположить, что вскоре после VIII съезда Советов ее перевезли из Москвы в Петроград.

С планом электрификации знакомилась общественность Петрограда, на заседание приглашались «представители правлений всех профсоюзов, фабзавкомов, бюро коллективов РКП и Союза Коммунистической молодежи, секции работниц, представители красноармейских и краснофлотских частей». Но закончился пленум Петросовета, исполком перешел к очередным делам, уже на следующем заседании обсуждали сообщения о закрывающихся заводах, о нехватке спичек и мыла, о том, что совсем прекратилось производство галош… А вместе с этим оборвалась нить поиска, словно, оказавшись однажды в Петрограде, карта навсегда закончила свой путь.