Былого слышу шаг

Да, Советы успешно действовали к этому времени во всех концах страны. Но все больше наглела контрреволюция, и все труднее становилось бороться с ней. Посмотрите запись выступления Владимира Ильича на V съезде Советов. Как многократно прерывается речь Председателя Совнаркома шумом, выкриками, репликами из зала. Это безобразничали с первой минуты открытия съезда левые эсеры. Они то предлагали выразить недоверие Советскому правительству и расторгнуть Брестский мир, а то просто бесновались, стараясь сорвать нашу работу.

Понятно, что мы — люди тогда еще совсем молодые — не оставались безразличными к их действиям. Обстановка накалялась. В довершение ко всему на верхнем ярусе Большого театра грохнул взрыв: у кого-то из присутствующих разорвалась граната. Совершенно спокойным, просто невозмутимым оставался, пожалуй, лишь Яков Михайлович Свердлов — и в эти минуты, и на следующий день, когда пришло известие о начале мятежа левых эсеров. Мы еще не знали об этом предательстве, когда нам сказали, что большевистская фракция собирается на совещание в театре Зимина — в этом помещении теперь Центральный детский театр. Помнится, я так и не успел дойти до этого дома. Выходя из Большого театра, получил винтовку и отправился на подавление эсеровского мятежа.

В первую перестрелку мы попали уже подле Центрального телеграфа.

А разбив мятежников, снова собрались на съезде Советов. Единогласно приняли Конституцию РСФСР, герб и флаг республики.

Понимали мы в те минуты, какой акт глубочайшего исторического значения совершаем? Мне кажется, что понимали. Мы принимали Конституцию, утверждали государственный герб — и мы видели в этом торжественное подтверждение наших завоеваний и наших побед. Нет и не будет больше в России ни дворян, ни купцов — есть лишь гражданин, и живет он в Республике Советов.

А у многих еще, да и у меня, стояли перед глазами бесконечные коридоры Смольного. Я был там в дни вооруженного восстания. Спорили, решали вопросы, спали прямо на полу, завернувшись в шинели, — все в Смольном. В одной из комнат я увидел Александру Михайловну Коллонтай. Выгадывая буквально на каждом кусочке черного хлеба, она делала бутерброды — думаю, что для членов военно-революционного комитета. Я отдал ей свои запасы — буханку черного хлеба, шматок сала, головку сыра. «Спасибо, товарищ», — кивнула Коллонтай. Для новой власти, которая должна была прийти буквально с минуты на минуту, эти скромные припасы были, очевидно, ценностью.

Спустя два месяца, в январе восемнадцатого, я оказался на галерке Таврического дворца: мне дали гостевой билет на открытие Учредительного собрания. Там я впервые услышал ленинскую «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Ее прочел Свердлов, предлагая как проект постановления Учредительного собрания. Однако «люди с того света» (так назвал Владимир Ильич членов Учредительного собрания) не пожелали даже обсуждать Декларацию — первый в истории человечества законодательный акт, ставящий задачей государства уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы и установление его социалистической организации. Спустя несколько дней Декларацию приняли мы — делегаты III Всероссийского съезда Советов.

И вот теперь, на V съезде Советов, мы видели, что республика рабочих и крестьян, которая складывалась на наших глазах, все больше приобретает черты государства — утверждается Конституция РСФСР, принимаются герб и флаг республики. У истории есть свои неповторимые и непередаваемые минуты. О них нельзя рассказать, их можно лишь пережить».

В августе 1918 года «Известия» публиковали постановление Совнаркома. В нем говорилось: «Употребление старого герба безусловно воспретить под личную ответственность подписывающего бумаги. Обязать все советские учреждения обзавестись печатями с новым гербом Советской республики».

И тогда же Владимир Ильич дал письменное распоряжение секретарю Совнаркома Н. П. Горбунову:

«1) Отбить оттиски новой печати и раздать каждому народному комиссару под его расписку.

2) Заказать такие печати (в меньшем размере) для всех советских учреждений или внести в Малый Совет для объединения практических шагов (может быть, выработать общий тип малого размера печати с надписями отдельных комиссариатов)».

Настало время первой годовщины Октябрьской революции. В канун этого торжества газеты писали: «После митинга на И московских площадях состоится сожжение эмблем старого строя и грандиозная иллюминация Москвы. Главные фейерверки будут пущены из Кремля. В 9 часов 30 минут будут подняты эмблемы, олицетворяющие собой новый строй». Среди них и советский герб.

Надежда Константиновна Крупская вспоминала: «Октябрьские дни первой годовщины были одними из наисчастливейших дней в жизни Ильича».

* * *