Былого слышу шаг

А еще раньше, в самом конце 1920 года, VIII Всероссийский съезд Советов специально обсуждал вопрос о закупке за границей кос, серпов и топоров. Как видите, серп и молот на нашем гербе самым непосредственным образом отражали ту ступень хозяйственного развития, с которой началось наше восхождение.

С годами серп и молот все меньше напоминали об орудиях производства и все больше становились символами страны, нашего общества, в котором, как записано теперь в Конституции СССР, «созданы могучие производительные силы, передовая наука и культура, в котором постоянно растет благосостояние народа, складываются все более благоприятные условия для всестороннего развития личности».

…В 1936 году во время обсуждения проекта прошлой Конституции СССР поступало немало предложений об изменении герба. Заменить устаревший серп и молот на комбайн, блюминг, электрогенератор. В письме из Магнитогорска говорилось: «Предлагаем установить такой герб: земной шар с воткнутым в него красным знаменем и пятиконечной звездой над ним… Ввести в герб трактор, отбойный молоток и подъемный кран».

И тогда же ленинградские рабочие писали: «Дело не в том, что серп — устаревшая техника, а комбайн — современная… Серп и молот символизируют не технику, а вечный союз рабочего класса и крестьянства… Наши матери на куске кумача вышивали серп и молот, вышивали «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», и кумач становился знаменем, под которым умирали и побеждали наши отцы. Мы видели в музее знамя Первой Конной. На нем вышиты серп и молот; существуют наши пролетарские традиции, и негоже их менять, как платье. Герб не надо менять. Пусть он осеняет наших детей, внуков, как осенял отцов наших и матерей».

Ныне действующая Конституция СССР вновь закрепила известное нам изображение Государственного герба СССР. И в этом еще раз сказалась историческая преемственность — преемственность коммунистических идей и ленинских принципов. Само слово «герб» означает в славянских языках наследство, то, что передают от отца к сыну, из поколения в поколение. Мы, нынешнее поколение советских людей, приняли советский герб, рожденный революцией, освященный творчеством тех, кто начинал неповторимый путь нашей социалистической государственности.

…Сначала был чистый лист бумаги или лишь обрывок его. Был карандаш в руке художника, которым он набрасывал один вариант за другим… А вместе с этим были дух революции, ее подъем и ее идеалы. Они владели вдохновением художника и навсегда воплотились в изображении герба СССР.

ЧАС ПОСТИЖЕНЬЯ

А все-таки приходилось ли вам задумываться, почему так стоек, так неисчерпаем интерес человечества в целом и каждого из нас в отдельности к выдающимся историческим и легендарным личностям?.. Почему проходят годы, столетия, тысячелетия, а мы все всматриваемся в их черты, по штриху исследуем их портреты, собираем даже вскользь оброненные слова? Потому, вероятно, что через них мы всматриваемся в себя, через них каждое поколение постигает свое назначение, свою цель. Приходит час, и мы вынуждены ответить на вопросы, которые задаем себе всю жизнь.

Интерес, а может быть, и увлеченность при чтении этой книги объясняется двумя вещами: во-первых, личность Ленина продолжает волновать воображение каждого из нас, а во-вторых, время Ленина — не прошлое и совсем уж не прошедшее время, оно продолжается и сейчас. Более того, дело его — социалистическая революция — имеет не только общечеловеческое значение, в нем начало нашей личной судьбы, где бы мы ни жили на планете, судеб наших детей и внуков. Рано или поздно, но однажды в жизни мы это осознаем. Книга Егора Яковлева — итог такого осознания, остро современного, публицистического освоения ленинской темы.

Однако время тут и помощник, и оппонент. Взяться за такую тему, взяться за книгу о Ленине, когда написаны уже тысячи книг о нем, — для этого нужно быть уверенным, что можешь сказать нечто новое. Новое о Ленине?.. Сотни людей и десятки исследовательских учреждений в разных странах заняты поисками материалов о Ленине, и каждый вновь найденный документ, каждый вновь обнаруженный факт его жизни становится сенсацией. Можно ли в таких условиях рассчитывать на открытие? Так что же остается писателю и публицисту в этой столь ответственной теме? Что заставляет его взяться за перо?