Былой войны разрозненные строки

Однажды на марше Михаил забрался в немецкий блиндаж. Там было полно журналов, ярко иллюстрированных, немало порнографических… Парень молодой, интересно… Засмотрелся. Вышел — никого. Все ушли. Выставил карабинвперед и пошел по лесу один. Вдруг слышит — хруст. Кто-то идет. Показался пожилой немецкий солдат, в руках винтовка: «Плен! Плен!». — Стал показывать фото: жена, дети. Дальше пошли вместе. Еврей и немец. Как друзья. По дороге нагнал студебеккер с артиллеристами, остановились, соскочили: «Куда ты его ведешь?» — И затоптали. Сапогами.

Вспоминать и писать об этом нелегко. О катастрофе Михаил узнал только после войны. Теперь жалеет, что мало их пало от его руки…

Тяжелое ранение Михаил получил в Польше, в боях за город Ломжа. Лежал в неглубоком окопчике, мина разорвалась на дереве. Осколками ранило в обе ноги и поясницу. Двигаться не мог. Подоспела санитарка, здоровая деваха, до самой санроты несла на руках, как ребенка. Привезли в Москву, в Яузовскую больницу. Поправлялся медленно, долго не ходил, любоваться салютами подтаскивали к окну. Пролежал восемь месяцев. Выписали накануне Победы, в апреле сорок пятого, с записью: годен к нестроевой. Попал в 306-й рабочий батальон охранять немецких военнопленных, строивших в Домодедово домостроительный комбинат. Немецкие офицеры ходили в чистых мундирах, с наградами, смотрели на наших с презрением. Грубого слова не скажи — враз потащат к начальству. В смену Михаила одного из пленных неосторожно задели доской, пошла кровь. Михаил отсидел пять суток на гауптвахте — «не доглядел».

Охрану кормили баландой, ни крупинки не просматривалось. А у пленных — густая болтушка. Михаил перелезал на их сторону и повар-немец наливал и ему…

Побежденный — победителю…

Мишнаев Михаил Хаимович, 1925 года рождения, награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, медалью «За отвагу», памятными и юбилейными медалями. Репатриировался в Израиль в феврале 1998 года.

На Сталинградском тракторном

Лева Ройтман родился в Каменец-Подольском в семье сапожника, где кроме него было еще трое детей, все младшие. В отличие от многих своих сверстников он закончил русскую, а не еврейскую семилетку и после ее окончания некоторое время учился парикмахерскому делу у «хозяина», то есть в одной из уцелевших после разгрома НЭПа частных парикмахерских.

В 1938 году он был призван в Красную Армию, вскоре получил звание ефрейтора, а затем и младшего сержанта. В 1939 году их дивизия участвовала в «освобождении» Западной Белоруссии. Здесь впервые пришлось вступить в бой с бандами националистов, как их тогда называли (теперь это борцы за свободу). Пуля по касательной прошла по виску, след остался на всю жизнь.

Наше поколение было воспитано таким образом, что не оставляло места для сомнений. Дальше, когда Гитлер напал на Польшу, стали «освобождать» Польшу: Катовицы, Жешув, Пшеурск, но затем отошли до согласованной с немцами линии. Новые «друзья» поляки стреляли в спину отходившим частям. Снова появились жертвы.

Срок службы кончился, но обстановка была напряженной и всех задержали.

22 июня немцы разбомбили дивизионные склады, но только в обед командир полка собрал личный состав и объявил: «Началась война!».

В полк стал прибывать призванный по мобилизации приписной состав — главным образом пожилые возраста. Ему, как уже имеющему опыт, дали отделение. Он их учил стрелять, окапываться, всему, что было нужно на войне пехотному солдату.

Наступающие немецкие войска прошли через его родной Каменец-Подольский. Еще до их прихода, когда город был уже оставлен нашими войсками, а немцев еще не было, украинские антисемиты выгнали его семью из дома. Друг детства и однокашник отца Виктор Бондаренко, тоже украинец, но из другого теста, взял всю семью — отца, мать, брата десяти лет и двух сестричек пяти и шести лет — к себе. Прятал и кормил их несколько месяцев! Каждый день рискуя собственной жизнью. Его подвиг, никем не отмеченный, достоин того, чтобы о нем написать. Но настал день, когда больше держать их он не мог. И ночью проводил в лес. К партизанам. Там их приняли — случай не такой уж частый. Евреев принимали неохотно. Отец сапожничал, ухаживал за коровой, мать стирала. В их отряде было много евреев. Мужчины воевали, женщины вели хозяйство. Стремясь уничтожить отряд, немцы бомбили лес. Потом пошла их пехота. Часть партизан сумела вырваться и перешла в другой лес. Семьи остались… Каратели устроили кровавую кашу. Отца и мать повесили, братика и сестричек расстреляли… Вместе с ними погибли и братья отца со своими детьми и еще около двухсот человек…