Быстрая смерть. Тайна Камня друидов

– Час из этого времени у меня уйдет на облачение в праздничные наряды, – предупредила миссис Брэдли. – Но минут сорок я могу вам посвятить. Сначала я хотела бы услышать вашу версию того, что произошло после нашего последнего разговора.

– Вряд ли я располагаю толковым объяснением, – начал Карстерс. – Я думал, что Элеонор убила Маунтджой и собиралась убрать Дороти Кларк. Но позднее кто-то покушался на саму Элеонор, поэтому я поневоле прихожу к выводу, что либо гибель Маунтджой была случайностью, хотя ни на мгновение не готов в это поверить, либо убийца – маньяк, расправившийся с Маунтджой, покушавшийся сначала на Дороти Кларк, потом на Элеонор Бинг. А теперь, чем черт не шутит, способен прятаться за этой беседкой, собираясь прикончить нас с вами. Единственный вопрос, кто он?

Миссис Брэдли усмехнулась:

– Вы такой смельчак, что сидите здесь и спокойно обо всем этом разглагольствуете? Бегите, спасайте свою жизнь!

– Что ж, если у вас есть более приемлемое объяснение, то поделитесь им. Но сначала я хочу указать на одно обстоятельство, которое ставит меня в тупик. Согласен, это пустяк, но он меня сильно беспокоит.

– Вот видите! – воскликнула миссис Брэдли, не скрывая удовольствия. – Так и знала, что вы не оставите без внимания крик.

– Вы и впрямь ведьма! Я давно об этом догадывался, а теперь знаю наверняка. Как вы проникаете в мои мысли?

– Никак. Просто крик – такое вопиющее обстоятельство, что вы не смогли его проигнорировать.

– Оставляя за скобками ваше неподражаемое умение читать мои мысли, – сказал Карстерс, – я признаю вашу правоту. Почему Элеонор издала такой визг?

– Почему женщины вообще визжат?

– От страданий, осознании опасности, из-за сильного испуга.

– Уточняю: от неожиданного испуга, – поправила миссис Брэдли. – Отлично. Вариант страданий мы, полагаю, можем исключить. Элеонор как будто пребывала в отменном здравии и до, и после визга.

– Она жаловалась не невралгию, – напомнил Карстерс.

– Это были ее собственные слова, но, даже в случае если она сказала правду, людям не свойственно издавать один громкий, ужасающий вопль, будящий весь дом, по причине невралгии. И потом, если бы Элеонор закричала от боли, то так и объяснила бы. Что бы ей помешало?

– Нам остается выбрать одно из двух: опасность или внезапный испуг.

– Да. Проанализируем то и другое. Возникшую в спальне опасность не следует сбрасывать со счета, как и то, что Элеонор там что-то напугало, – последнее вообще не вызывает сомнений. Она сама это признала, но ее объяснение звучит неубедительно. По словам Элеонор, включив свет, она увидела не кровати муляж вместо Дороти Кларк. А я утверждаю, что Элеонор лжет. Во-первых, ей хватило бы одного взгляда, чтобы понять: перед ней именно муляж. Конечно, испугаться она могла, но не до такой же степени, чтобы поднять истерический визг! Элеонор не истеричка.

Карстерс кивнул:

– Продолжайте. Вы все верно говорите: зрелище муляжа на кровати не должно было исторгнуть из нее такого вопля. Остается вопрос: что заставило Элеонор завопить?

– Позвольте, я завершу свое объяснение про муляж, – произнесла миссис Брэдли. – Думаю, Элеонор соврала, сказав, что включила свет. На кочерге обнаружены отпечатки ее пальцев. Голову муляжа размозжили сильным ударом. Вывод: удар нанесла Элеонор. Кочерга тяжелая, ее держали и использовали в столовой. Зачем Элеонор вооружилась кочергой глубокой ночью? Уж не для того ли, чтобы убить Дороти Кларк? А имея такое намерение, стала ли бы Элеонор включать свет? Ни в коем случае! Ей вполне хватило бы лунного света. Она нанесла удар, а потом…

– Заорала, – подхватил Карстерс. – Любопытно, с чего бы?

– Той ночью в спальне Дороти кто-то прятался, – тихо промолвила миссис Брэдли. – Этот человек выскочил из своего тайника и предстал перед Элеонор сразу после того, как она нанесла удар кочергой. Это он включил свет. При виде его, появившегося внезапно, да еще со свирепым выражением лица, Элеонор и издала жуткий вопль. Она не только поняла, что кто-то видел, как она убила Дороти, но и решила, что от свидетеля преступления исходит опасность для ее собственной жизни.

– На будем забывать, что Дороти выжила, – напомнил Карстерс.

– Да, но Элеонор-то считала, что убила ее. Только когда незнакомец показал на постель, она поняла, что ее жизни ничего не угрожает.

– Откуда вы берете эти факты? Ума не приложу, из какого источника?

– Это не факты, а всего лишь моя реконструкция ночных событий. Согласитесь, она объясняет жуткий вопль Элеонор, которого не могло вызвать зрелище жалкого муляжа на кровати.

– Согласен, что вашей реконструкции в убедительности не откажешь, – улыбнулся Карстерс.

– Разве она не объясняет также и покушение на жизнь Элеонор? Если бы удар Элеонор достался не муляжу, а самой Дороти, то та не вышла бы из этой комнаты живой. Но Дороти уцелела, поэтому неизвестный свидетель отпустил Элеонор. Однако позже решил, что напрасно отпустил ее, поскольку это позволяет ей опять покуситься на жизнь Дороти. Утром он вошел и утопил Элеонор в ванне – во всяком случае, думал, что расправился с ней.