Быстро падая

– Это роман для детей. Он не закончен, – поспешно добавляет она. – Так что я не дам его прочитать.

Я не могу скрыть ухмылку.

– А с чего ты взяла, что я хочу?

– Потому что ты спросил. Ах да, я хочу знать, что ты нарисовал на тех салфетках.

Ого. Неожиданно. И хотя это противоречит всему, что я обычно отвечаю другим, говорю:

– Я могу показать, если хочешь. Но это всего лишь наброски, ничего особенного.

– Просто наброски?

– Просто наброски, – повторяю я, помогая ей сесть на барный стул. Теперь я могу смотреть прямо в ее очаровательные глаза. Или на губы… Она кашляет, и этот звук вырывает меня из моих мыслей.

– Мм?

– Не смотри на меня так… – выдыхает она.

– Почему нет?

– Потому что… – она пытается подобрать слова, но затем направляет разговор совершенно в иное русло. – Расскажи что-нибудь о себе. Какую фотографию ты сделал последней?

– Карабкающийся Фил. Одной рукой он держался за ветку, и я должен был его запечатлеть, пока он не свалился, но фотка вышла крутая.

Она усмехается.

– Кем ты хотел стать в детстве?

– Супергероем, – отвечаю я, не задумываясь ни на секунду. – Я хотел помогать людям и мочить злодеев. Как Бэтмен. – Я опираюсь локтем о барную стойку и наклоняюсь к Хейли, чтобы не так сильно кричать. А может, я просто хочу быть к ней немного ближе. – Осторожно. Если и дальше будешь меня расспрашивать, я подумаю, что ты хочешь пойти на свидание.

Ее щеки заливаются краской. Даже при таком тусклом освещении, как здесь, это трудно не заметить. Чертовски. Мило.

– Моя очередь, – говорю я. – Когда у тебя день рождения?

– Двадцатого февраля.

– Что ты больше всего любишь есть на завтрак?

Ее брови поднимаются, она с широкой улыбкой отвечает:

– Блинчики с кленовым сиропом и беконом, латте макиато, фрукты и взбитые сливки.

Интересно. Очень интересно, запомню на будущее.

Она глубоко вздыхает:

– Что ты делаешь, когда злишься?

– Без понятия, – я пожимаю плечами. – Катаюсь по округе. Колочу боксерскую грушу, чтобы выпустить пар. Но…

– Но?.. – едва слышно повторяет она.

От нахлынувших воспоминаний я улыбаюсь. Не знаю, где они были похоронены все это время, но вдруг вернулись.

– Раньше мама держала меня за руку, когда я расстраивался. Это помогало лучше всего.

– Очень здорово. – Я не могу не заметить, что Хейли придвигается ко мне. – Что ты больше всего презираешь в людях?

Об этом тоже не приходиться задумываться.

– Ложь. Ненавижу, когда кто-то нечестен.

Это относится ко мне в той же степени, что и к остальным.

Я терпеть не могу, когда мне врут, но самому обманывать? Это чуть ли не хуже всего. Даже если я скрываю чужую тайну. Меня все равно от этого тошнит.

Я не могу полностью понять выражение ее лица, но это не имеет значения. Потому что я точно знаю, что хочу спросить.

– Кого ты поцеловала в последний раз?

Она делает паузу. Резко выдыхает. Но не уклоняется от вопроса.

– Бывшего парня. А ты? – интересуется она, прежде чем я успеваю продолжить расспросы.

– Девушку на одной из вечеринок в колледже. Ничего серьезного.

Хейли не отвечает на это, хотя я вижу, что у нее остались вопросы. Вероятно, по крайней мере, я надеюсь на это, их столько же, сколько и у меня, и она хочет узнать обо мне больше. Несмотря на то что мы находимся посреди бара, а на заднем плане какие-то люди плохо поют в микрофон, я не могу придумать лучшего способа провести вечер, чем находиться здесь. С ней. Хотя… нет, знаю. Если бы мы были одни, то могли бы спокойно поговорить и заняться другими делами. Но я рад и этой возможности побыть с ней.

Как минимум, пока особенно противный «певец» не заставляет нас съежиться. Я чуть шею не сворачиваю в попытке разглядеть, кто сейчас на сцене. Голос кажется знакомым, и… О нет. Серьезно? Опять напился?

– Что случилось? – спрашивает Хейли. Она замечает мое раздражение и досаду.

– Ничего. Ты уже видела днем Шарлотту и Шейна Фэрфилда, – глубоко вздохнув, я киваю в сторону сцены. – А тот парень, который отвратительно поет Stop! In the Name of Love – Клэйтон Картер. Он ходил с нами в школу и был одним из ближайших друзей Джаспера. – Когда она никак не реагирует, а просто пялится на сцену, я хмурюсь. – Ты в порядке?

– Да… это… – она качает головой. – Это так странно. Мы с Джаспером общались чуть ли не каждый день в течение года. Рассказывал о родных, например, что он единственный ребенок в семье и что у него прекрасные отношения с родителями. И практически никогда не упоминал о друзьях. Я всегда думала…

– Ты думала, у него нет друзей?

– Нет, это неправда, – тут же отмахивается она. – Даже если это так… В любом случае, нет ничего плохого в том, что у тебя нет друзей или их очень мало.

Задумчиво киваю и беру наши напитки.

– Лучше меньше друзей, но хороших? С этим я согласен. Но совсем никаких? Никого, с кем можно было бы поговорить? Если ты спросишь мое мнение, то это звучит довольно-таки грустно.

Она поджимает губы и отводит взгляд.

– Хейли?..

Начинается новая песня, и, хотя я думал, что хуже уже не будет, теперь понимаю, как ошибался. Клянусь, от визга певца дрожит каждый бокал в этом баре.

– Уиттакер! – без предупреждения Клэйтон появляется рядом с нами.