Быстро вращается планета

Зазвонил телефон, и все вздрогнули. Мистер Мёрри кинулся к столику с телефоном и замешкался на мгновение, прежде чем снять трубку.

Но это был не президент. Это Кальвин позвонил из Лондона. Он немного поговорил с каждым, пожалел, что не застал свою мать и Денниса, но очень обрадовался, что мать хотя бы приходила. Его доклад приняли очень хорошо. Конференция интересная. Наконец он попросил снова позвать Мег, сказал ей лишь «я тебя люблю» и положил трубку.

– Я всегда теряю голову при звонках из-за океана, – сказала Мег, – так что вряд ли он что-нибудь заметил. Нет никакого смысла говорить ему о том, чему он не может помочь: он будет только мучиться… – Она отвернулась.

Тут вошел Деннис, дуя на пальцы.

– Кальвин звонил из Лондона. – Мег сглотнула слезы. – Он передает тебе свои наилучшие пожелания.

– Жалко, что не поговорили. Ну а теперь – как все-таки насчет салата, а потом сливового пудинга?

«Почему мы пытаемся вести себя так, будто ничего не случилось?» – подумала Мег, но не стала задавать этот вопрос вслух.

Ее отец сказал:

– Знаете, мои дорогие, мир был ненормален так долго, что мы позабыли, каково это, жить в покое и рассудительности. Если где и отыщется место рассудку, то лишь в наших собственных домах.

– Даже в такое время? – спросила Мег. Звонок от Кальвина, голос мужа чуть не лишили ее самообладания.

– Особенно в такое время, – мягко произнесла мать. – Мы не знаем, что произойдет в ближайшие двадцать четыре часа, и если случится то, чего мы страшимся, тогда внутренние мир и покой послужат нашей цели.

– В самом деле? – Голос Мег снова дрогнул.

– Не забывай, – сказал мистер Мёрри, – мы с твоей матерью принимаем миссис О’Киф всерьез.

– Папа, – укоризненно сказал Сэнди, – ты же ученый! Ты не можешь принимать эту старую женщину всерьез!

– Я очень серьезно отношусь к отклику сил природы на ее молитву.

– Подумаешь, совпадение, – без какой-либо особой уверенности протянул Деннис.

– Мои занятия физикой научили меня, что совпадений не бывает.

– Чарльз Уоллес так ничего и не сказал. – Мег посмотрела на младшего брата.

– Так как, Чарльз? – спросил Деннис.

Чарльз Уоллес медленно покачал головой. Он казался озадаченным.

– Не знаю. Думаю, подразумевается, что я должен что-то с этим сделать, но я не знаю, что именно. Но если я для этого предназначен, мне дадут знать.

– Маленькие зеленые человечки из глубин космоса? – спросил Сэнди.

– Что-то в глубине души даст мне знать. Кажется, больше никто не хочет салата. Давайте выключим свет, и пусть папа подожжет пудинг.

– Что-то мне не особо хочется выключать свет, – сказала Мег. – Вдруг скоро электричества не станет. Давайте наслаждаться им, пока возможно.

– Я бы лучше насладился пламенем сливового пудинга, – сказал Чарльз Уоллес.

Миссис Мёрри достала пудинг из пароварки и переложила на блюдо. Деннис воткнул в верхушку веточку остролиста. Мистер Мёрри щедро полил пудинг бренди из бутылки. Когда он зажег спичку, Чарльз Уоллес выключил свет, а Сэнди задул свечи. Бренди вспыхнул сияющим голубым пламенем. Мег оно показалось ярче, чем бывало в другие Дни благодарения. Горящий сливовый пудинг был их традиционным праздничным десертом, потому что, как говаривала миссис Мёрри, на бунзеновской горелке пирог с корочкой не получается, а ее попытки приготовить пирог с мясом или тыквой успехом не увенчались.

Мистер Мёрри наклонил блюдо так, чтобы бренди загорелся весь. Язычки огня продолжали плясать, яркие, чистые, голубые скорее голубизной теплого летнего неба, а не ледяной зимы.

– Пламень, властный греть и жечь, – тихо произнес Чарльз Уоллес.

– Вот именно, – сказала Мег. Она смотрела на поленья, весело потрескивающие в камине. – Огонь может согреть тебя, но, вырвавшись на волю, он может сжечь твой дом дотла. Он может сжечь целые города.

– Силу всегда можно было использовать не только для созидания, но и для разрушения, – сказал Чарльз Уоллес. – Этот огонь для того, чтобы помогать и исцелять.

– Надеюсь, – сказала Мег. – Очень надеюсь.

Глава вторая Всю святую мощь Небес…

Мег сидела, опираясь на подушки, на старой латунной кровати в мансарде и пыталась читать, потому что думать было слишком больно – точнее даже, не думать, а представлять ужасное будущее. А Кальвина рядом с ней не было, чтобы поделиться, чтобы поддержать… Мег опустила книгу. Это был один из старых сборников сказок. Она оглядела комнату, ища утешения в привычных вещах. Волосы ее были распущены на ночь и мягко ложились на плечи. Мег посмотрела на себя в старое мутное зеркало над комодом, и, несмотря на снедавшую ее тревогу, собственное отражение ей понравилось. Она снова выглядела как ребенок, только куда красивее, чем была в детстве.