Быстроногий олень. Книга 1

Моторная флотилия янрайцев прибыла к соседям под вечер. Добротные домики Илирнэя весело поблескивали голубыми окнами. В центре поселка стояло просторное здание школы под цинковой крышей, рядом — колхозный клуб. Чуть в стороне от поселка размещались колхозные хозяйственные постройки: мастерская по пошивке меховой одежды, косторезная мастерская, склады, питомник для собак, огромный ледник для мяса морского зверя, вешала для сушки юколы. И еще дальше, на обширной поляне, заканчивалась постройка пункта для забоя оленей.

Хозяева высыпали из домов встречать гостей. Приветственные возгласы, шутки, смех огласили морской берег.

— Чего приехали?.. Парторга у нас забрали, теперь и председателя увезете?

— За ветряной машиной вашей приехали. Э-лек-три-чество нам надо, — тут же отозвался на шутку илирнэйца Пытто.

— Хо!.. Новость смешная до моих ушей дошла: будто янрайцы решили догнать нас, — донесся из толпы илирнэйцев чей-то насмешливый голос.

Многие из гостей помрачнели.

— Видно, только до ушей твоих и дошла эта новость, а до головы еще не добралась. — обратился Омкар к колхознику. — А вот когда она до головы твоей дойдет, тогда поймешь, что об этом не со смехом, а с уважением говорить надо.

— Скажите, нет ли у вас доброй вести о Тэгрыне? Не поднялся ли снова в небо Крылатый человек? — спросил седой, сгорбленный илирнэец. Сразу наступила глубокая тишина. Все смотрели на Айгинто, который напоминал своим обликом старшего брата.

— Лежит, как прежде, Тэгрын, — тихо ответил Айгинто. — Не летает, а лежит Крылатый человек…

— Что это за собрание такое? — весело прозвучал громкий голос Караулина. Хозяева и гости повернулись в сторону подходившего к берегу заведующего райзо.

— Давно он здесь? — спросил Айгинто у Омкара с явной неприязнью во взгляде: спор с Караулиным из-за амулетов старика Ятто был еще памятен ему.

— Вчера приехал, — ответил Омкар и, глянув на Гэмаля с улыбкой, понятной только им двоим, добавил: — На открытие убойного пункта прибыл, в газетах ведь об этом писать будут…

Огромного роста, в высоких резиновых сапогах, похожих на ботфорты, в расписном малахае, Караулин выглядел очень живописно. За плечами у него было двуствольное ружье, патронташ до отказа набит патронами, по бокам висели бинокль и фотоаппарат «лейка». Узнав о причине приезда янрайцев, Караулин резко повернулся к Айгинто:

— Так, та-а-к! — с издевкой протянул он. — Значит, решили, как до войны, за двести километров чайку попить… Вот за это спасибо, обрадовали! Молодцы! Сразу видно — хорошо понимаете, чем фронту помогать надо.

«Ого, что он говорит, крикун этот», — пронеслось в голове Айгинто.

— Вы бы еще всех своих старух, детей в гости притащили, — повысил в общей тишине голос Караулин.

— Почему ты с нами таким громким голосом разговариваешь, а? — вдруг как-то вкрадчиво и совершенно спокойно спросил Айгинто. Янрайцы удивленно посмотрели на своего председателя. Но спокойствия Айгинто хватило ненадолго. Тряхнув челкой, он ступил на шаг ближе к заведующему райзо и заговорил быстро, горячо, сам не замечая, что почти повторяет слова Гэмаля:

— Надо сердцем звать людей к хорошему! Ты думаешь, мы просто чай пить приехали?.. Нет, мы сюда приехали, чтоб хорошо посмотреть, особенными глазами посмотреть, как лучше нам жить. Надо, чтобы большой костер в сердцах янрайцев зажегся, надо, чтобы Илирнэй снился нам!

Караулин минуту слушал Айгинто, затем пренебрежительно махнул рукой, повернулся к Гэмалю.

— Ну, а ты что скажешь, товарищ Гэмаль, по этому поводу?

— То же скажу, что и Айгинто, — с подчеркнутым спокойствием ответил Гэмаль.

— Странно, странно, что ты, такой умный человек, и вдруг…

— Ладно, хватит спорить, — вмешался в разговор Омкар. И тут же громко обратился к илирнэйцам: — Уводите по домам гостей, покажите, как вы рады своим соседям!

После чая, начался осмотр хозяйства илирнэйского колхоза. Янрайцы шумной толпой шли за гостеприимными хозяевами, жадно рассматривая все, как будто попали в Илирнэй впервые. Электрические точила, станки и сложные инструменты косторезной мастерской, огромные столы пошивочной мастерской, залитые электрическим светом, чистые кормушки питомника собак — все это ощупывалось руками, пристально разглядывалось, оживленно обсуждалось.

— Смотрите, смотрите, какие лапы у этих колымских щенков! Это же медведи настоящие! — кричал Иляй, осматривая одну кормушку за другой.

Рультын, вытащив из кармана один из своих многочисленных карандашей, что-то записывал с глубокомысленным видом.

— Нет, вы послушайте, что Омкар говорит, — вдруг воскликнул он и послюнявил карандаш. — Он говорит, что питомник каждый год в колхозную кассу сорок тысяч рублей добавляет!..

— Да, это не то, что у нас — не какой-нибудь десяток этой сильной колымской породы, — сокрушенно вздыхал Нотат. — Себе не хватает, не то чтобы на сторону продавать.

— А свет, свет какой здесь у собак! Э-лек-три-че-ство! — многозначительно произнес Пытто, указывая на яркие дамочки. — А у нас Иляй ярангу свою нерпичьим жирником все еще освещает. На керосин себе не заработал.