Читаем Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе полностью

За несколько недель до Рождества меня вызвали в штаб 11-й авиагруппы в Аксбридже на беседу с командиром группы. В поезде я пытался обдумать, что означал этот вызов. Меня проводили к эйр-вице-маршалу[89] Саундерсу, который после нескольких приветственных фраз сказал, что мне присвоено звание исполняющего обязанности уинг-коммендэра и что я должен возглавить 141-ю эскадрилью в Форде, на южном побережье около Чичестера. Командир группы, несмотря на свое звание, держался очень просто и прямо рассказал мне о проблемах: 144-я была не в лучшем состоянии. Было необходимо назначить нового командира эскадрильи, командира одного из звеньев и адъютанта. Эйр-вице-маршал приказал мне прибыть туда как можно быстрее и сказал, что новые командир звена и адъютант уже в пути.

– Верните 141-й боевую форму. Если понадобится, вам будет предоставлена любая помощь, которую вы потребуете, – сказал он.

Это был настоящий вызов. Покидая штаб, чтобы вернуться в Уэст-Маллинг, я уже был настроен на то, чтобы сделать 141-ю лучшим подразделением ночных истребителей в Королевских ВВС.

Мое назначение командиром эскадрильи совпало по времени с тем периодом, когда союзники, наконец, начали добиваться успехов на земле. Знаменитая 8-я армия одержала окончательную победу в пустыне и теперь успешно продвигалась на соединение с англо-американскими армиями в Тунисе. Русские уничтожили немецкую 6-ю армию в Сталинграде, и даже на Дальнем Востоке облака поражения начали медленно рассеиваться. Черчилль назвал это «поворот потока». Совсем другой была ситуация всего шесть месяцев назад. Тогда признаки надежды были лишь в воздухе. На земле и на море силы оси казались доминирующими.

Мои мысли были заняты большим количеством личных проблем. С момента нашей свадьбы я переживал о том, что моя семья живет со мной около аэродрома. Я чувствовал, что это плохо для нас с женой обоих. Ведь со мной могло случиться всякое, и я был бы более спокоен, если бы Джоан жила со своими родителями. В качестве командира эскадрильи мне придется проводить на службе гораздо больше свободного времени, чем я проводил, когда был командиром звена. Но только таким образом можно было узнать подразделение, поддерживать и вдохновлять его личным примером. Я знал, что мою жену огорчит новое расставание. Я не знал, как сообщить ей о своем решении. Джоан была восхищена моим продвижением по службе и, я думаю, догадалась о моих планах в отношении ее еще до того, как я сказал ей о них. По крайней мере, она дала ясно понять, что мое мнение имеет для нее большой вес.

Мне предстояло завершить еще много дел в 29-й эскадрилье, потому я был вынужден летать взад и вперед между Уэст-Маллингом и Фордом в течение почти двух недель. Мы решили, что Джоан останется в нашей квартире в Уэст-Маллинге до Нового года, а затем вернется в дом своих родителей около Лестера. Это подразумевало, что я смогу увидеть часть своей семьи в Рождество. Мое расставание с 29-й было грустным. Я служил в ней с декабря 1938 г., почти четыре года, с перерывом лишь на шесть месяцев, когда был инструктором в Кренфилде. Я, последний из эскадрильи образца 1938 г., покидал ее. Поскольку она была одной из самых результативных эскадрилий ночных истребителей, я гордился тем, что разделил ее успех. Теперь моя верность должна была найти новое применение.

Мне устроили обычную череду прощальных вечеринок, в ходе которых мои механики подарили мне модель «бьюфайтера», которая все еще хранится у меня. Она была сделана из лопасти одного из винтов моего «бью» с бортовым номером 8284, самолета, на котором мы с Джеко совершили аварийную посадку во Фристоне. Модель была выполнена великолепно и закреплена на фрагменте рамы двигателя «Геркулес», установленном на поршневом кольце от того же двигателя. Это был трогательный подарок, на который его изготовители затратили много часов кропотливой работы. Символ, обозначавший для меня истину, которую я хорошо знал: великую связь между летным и наземным персоналом в 29-й. Они делили каждый успех и каждую неудачу. Этот дух я обязательно должен был принести с собой в 141-ю.

Глава 18

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное