Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе

Ломаные линии красных трассеров начали подниматься вверх в нашем направлении и, светясь, пролетали поблизости, словно удары хлыста. Мы кружились на высоте 900 м, вне досягаемости зенитной артиллерии, и видели, как поезд остановился. Паровоз извергал из разорванных внутренностей большие облака пара. Довольные, мы повернули домой и спустя 45 минут возвратились в Преданнак. Вскоре после нас возвратились и другие экипажи. Первый обстрелял еще один поезд, а другой не нашел ничего заслуживающего атаки. Наши первые налеты на вражескую территорию оказались успешными. Без потерь со своей стороны мы повредили два состава. Эффект, произведенный этим на летный и наземный персонал, был огромным.

В марте и апреле в целом стояла хорошая погода. Иногда в свободные дни на «оксфорде», связном самолете эскадрильи, мы вылетали на острова Силли и приземлялись на маленьком аэродроме на острове Сент-Мери. Я всегда с нетерпением ожидал этой приятной прогулки. Я полюбил покрытые нарциссами острова и их почти тропический климат. Когда мы выпивали по пинте пива и завтракали бутербродами с маслом и джемом на теплом солнце, было трудно представить, что где-то поблизости идет война. Не так далеко тысячи людей разных национальностей были вовлечены в кровавый конфликт. В другие дни мы посещали лейтенанта Дэвиса и его веселую банду экипажей торпедных катеров в маленькой гавани Пензанса, где они находились на временном отдыхе после операций у французского побережья. Теперь их использовали для спасения экипажей самолетов, упавших в море. Они брали нас на свои скоростные суда во время прогулок по водам Атлантики. Вечерами мы собирались в одной из маленьких кают, чтобы до утра пить и рассказывать анекдоты. Если кто-то из нас плохо себя чувствовал после шумного веселья в Пензансе, эти крошечные катера становились нашим отелем. Их терпеливый босс и экипажи всегда приветствовали нас на борту и обеспечивали койкой на ночь. Эти добрые друзья из военно-морского флота навещали нас на аэродроме и иногда летали с нами на «бьюфайтерах». Я думаю, что они получали от этих визитов такое же удовольствие, как и мы от посещения их в Пензансе.

Для достижения эскадрильей достойного уровня готовности к ночным боям потребовалось гораздо меньше времени, чем я первоначально думал, несмотря на приток новых экипажей. К концу марта, через полтора месяца после того, как мы прибыли в Преданнак, я почувствовал, что мы находились в достаточно хорошем состоянии, и потому предпринял шаги по усилению нашей наступательной деятельности. Большинство экипажей получали возможность нанести визит немцам над занятыми ими территориями. Мы также выполняли множество патрульных полетов над Бискайским заливом. Обычно в дневное время мы посылали два самолета в разомкнутом строю для взаимной защиты. Эти полеты не принесли нам удачи, и мы понесли наши первые боевые потери. Относительно новый командир звена и опытный сержант вместе со своими штурманами вылетели на патрулирование к устью Жиронды. Они, очевидно, столкнулись с большим количеством дальних истребителей «Юнкерс-88», и оба «бью» были сбиты. Мы получили информацию об этом от нашей разведки, которая перехватила болтовню немецкой эскадрильи, участвовавшей в этом бою. Она не оставляла сомнений относительно результата этого боя.

Это был серьезный удар по эскадрилье. Экипажи, которые мы потеряли, пользовались нашей любовью, и мы хотели отомстить. Более поздние данные разведки показали, что, возможно, о появлении наших самолетов немцев предупредили так называемые нейтральные испанские рыболовецкие катера. Те из нас, кто летал над Бискайским заливом, видели их. Мысль о том, что мои экипажи были сбиты из-за предательства этих людей, заставила закипеть мою кровь. Следующим утром я решил, что, невзирая на строгий запрет атаковать нейтральные суда, этим людям будет нужно преподать урок. Я снова выбрал Блэкберна в качестве штурмана и сообщил другому опытному экипажу о своем намерении отомстить. В штаб же авиагруппы передали, что мы вылетели на рутинное патрулирование.

Мы взлетели как раз перед завтраком, летя на высоте немного выше гребней волн, держались приблизительно в 45 метрах друг от друга. Сначала мы взяли курс на острова Силли, затем на юго-запад, в 80 км от западного побережья Бретани повернули на юг и, наконец, направились к французскому побережью около устья Жиронды. Оттуда мы начали патрулирование над морем в 83 км от берега. Крайняя южная точка нашего полета находилась в пределах видимости северного побережья Испании. Мы летели настолько низко, насколько это было возможно, чтобы не дать себя засечь немецким наземным РЛС на побережье Франции. Чтобы обеспечить внезапность, я до вылета сообщил, что, пока мы не вступим в бой или пока не возникнет какая-нибудь критическая ситуация, необходимо соблюдать радиомолчание.

Это была по-настоящему горячая работа – в этих южных водах солнце превращало наши закрытые плексигласом кабины в оранжереи. Вскоре мы обливались потом.