Быть балериной. Частная жизнь танцовщиц Императорского театра

Новым партнером Кшесинской на Фокинских балетах сезона 1907–1908 годов стал юный Вацлав Нижинский. Матильда Феликсовна приметила Нижинского еще на выпускном спектакле и сразу же поняла, что именно о таком партнере мечтала.

Но на ближайшие гастроли в Парижской опере он не смог поехать с Кшесинской, так как был болен. Матильда же участвовала в балете «Коппелия» и специально разучивала балет «Корриган». По окончании гастролей французское правительство наградило ее серебряными Академическими пальмами.

Меж тем, Кшесинская задумала совершенно великолепное зрелище — пригласить всех балерин и лучших солисток принять участие в гран-па в балете «Пахита». «Обыкновенно это па танцевали балерина и лучшие солистки, но, чтобы придать ему особый блеск, я пригласила А. Павлову, Т. Карсавину, О. Преображенскую, В. Трефилову[169] и других лучших танцовщиц.

Это было совершенно исключительное представление, выход каждой артистки сопровождался громом аплодисментов. В обыкновенных представлениях вариацию танцует только балерина, но для этого раза я просила каждую станцевать вариацию по своему выбору. Конечно, это придало еще больше блеску, так как у каждой артистки была своя выигрышная вариация, в которой она могла пленить».

После спектакля, который оказался совершенно триумфальным, Кшесинская пригласила дам на ужин у Кюба. Чтобы никто не был выделен, она заранее заказала круглый стол, кроме того, весь ужин до подачи кофе мужчинам запрещалось подсаживаться или даже подходить к их дамскому столу. И только когда подали кофе и шампанское, такое право им было предоставлено. Во время ужина один из гостей взял тарелку работы Фаберже и начал ходить с нею по залу, собирая серебряную и медную мелочь, у кого сколько нашлось. В конце ужина эту тарелку с припаянными к ней монетами подарили Кшесинской как памятный подарок.

Первый сезон Дягилева в Париже был оперный, второй балетный. Предполагалось, что спонсором сезона мог бы выступить великий князь Владимир Александрович, но он скончался 4 (17) февраля. По словам Андрея, который видел отца за два дня до смерти, тот был бодр и весел, ничто, как говориться, не предвещало беды. Поняв, что Кшесинская при таком раскладе не поможет с финансированием, Дягилев решил сделать акцент сезона на новом балете, ярким представителем которого была Павлова. Таким образом, на первый план выдвинулась «Жизель», Кшесинской он мог предложить только незначительную роль в балете «Павильон Армиды», так что она не согласилась на поставленные условия и пропустила этот сезон. О спонсорах тоже не заботилась, раз сама не участвовала. Дягилев обиделся, как курсистка. Кшесинская приняла это со спокойствием делового человека.

Впрочем, Кшесинская в том же году поедет в Париж, но уже по совершенно другому контракту. На этот раз Матильда решилась на новаторский поступок: всем известно неписаное правило, согласно которому в балет одного композитора нельзя вставлять музыку другого. Матильда убедила дирекцию театра пойти на этот шаг, и балет «Корриган» проходил с вариацией из «Дочери фараона» на музыку Цезаря Пуни[170]. Публика встретила нововведение с восторгом, так как это обогатило балет и показало солистку в более выгодном свете. По завершению гастролей Кшесинская получила памятную медаль с изображением «Опера» на память.

Двадцать лет на сцене. Лондонские впечатления

13 февраля 1911 года Матильда Кшесинская справляла свое двадцатилетие на сцене, и по этому поводу был дан бенефис, на котором присутствовала вся царская семья. В программе — первое действие балета «Дон Кихот», сплошь состоящее из испанских танцев. Далее 3-е действие балета «Пахита» и 2-е действие балета «Фиаметта», которое она особенно любила. «В первом антракте директор Императорских театров Теляковский передал мне царский подарок по случаю моего юбилея. Это был бриллиантовый орел продолговатой формы николаевских времен в платиновой оправе и на такой же цепочке для ношения на шее. На обратной стороне не было видно гнезда от камней, как это обыкновенно делается, а все было сплошь заделано платиновой пластинкой по форме орла, и на ней выгравировано очертание орла и его перьев замечательно тонкой и оригинальной работы. Под орлом висел розовый сапфир, оправленный в бриллианты». Она надела подарок и танцевала с ним па-де-де в «Пахите». Андрей подарил ей бриллиантовый обруч на голову с шестью крупными сапфирами.

Меж тем в воздухе уже витала непонятная тревога.

В то время, когда государь находился в Киеве, полиция получила предупреждение о готовящемся теракте. Покушение должно было произойти 3 сентября на опере «Петушок — золотой гребешок», которую он действительно собирался посетить. Вместе с государем на этом спектакле собирались быть председатель Совета министров П. А. Столыпин[171], министр финансов граф В. Н. Коковцов и значительная часть свиты государя, в том числе и великий князь Андрей.