Быть бардом непросто

Стаскиваю ребенка на пол и, хорошенько встряхнув, бужу… Зря я так. Боль в области сердца становится невыносимой. Она появляется внезапно, и уже через секунду мне кажется, что сердце не выдержит и разорвется на сотни кусочков.

От боли ничего не могу сказать, сижу, стиснув зубы…

Аид встает, подходит к девчонке и отвешивает ей сильную оплеуху.

Боль тут же пропадает. Я кашляю и хватаю ртом воздух. Надо же… как все просто… А я думал — это ее только разозлит.

Рей смотрит на светлого, нахмурив брови.

— Если что-то не нравится — уходи. На меня ни твоя, ни любая другая магия не действуют.

— А если я призову монстра? Или разорву его сердце на куски? Что ты тогда будешь делать, Аид?

— Я тебя убью, — отвечает он. И ни грамма юмора в голосе. — Ведь ты хочешь жить, не так ли?

Рей поджимает губы и зло щурит глаза.

— Как ты, Фтор? — участливо спрашивает Аид, обращаясь уже ко мне.

— Жить буду…

Но без помощи Рей нам не обойтись. Но что-то мне подсказывает… что помогать нам уже не будут.

— А если я потом возьму тебя к себе? И мы удочерим тебя как собственного ребенка?

Недоверчиво смотрю на Генриетту. Она нигде в последнее время головой не стукалась? Впрочем, она же не знает, что это за деточка.

— Правда?

Меня напрягает улыбка этого ребенка, настолько светлая и искренняя, что даже Макс согласно кивает с кровати.

И что теперь делать? Сознаваться в том, что эта маленькая девочка старше своих «родителей», или в том, что ее практически всю жизнь держали в затхлой камере, опасаясь ее силы?

Ребенок косится на меня, ее глаза предупреждающе суживаются.

Да ну на фиг, проблемы надо решать по мере их появления. С Рей я потом разберусь. Надеюсь…

— Ты же не против? Нет? Вот и отлично, — буркаю я и прыгаю на полку.

Все! Теперь — спать. И пусть они творят что хотят. Видимо, сегодня выгнать их не судьба…

Единственная хорошая новость за сегодняшний день: Рей снимает с меня свое проклятие и уходит с Максом в магазины. Он собирается продать арбалет отца и на вырученные деньги купить хорошую пику для Генриетты. Сама стражница спит на кровати Рей, довольно причмокивая во сне.

А что же в это время делаем мы с Аидом? Мы обдумываем запасной план на случай, если Рей слегка перестарается и вызовет такую страшилку, с которой придется справляться всем городом.

— Запомни: все должно выглядеть как героический поступок. Нужно сделать так, чтобы люди видели только Генриетту, а не тебя, — в миллионный раз повторяет Аид.

— Да понял я, понял. Не волнуйся, меня никто не заметит.

— Не забывай, твои сородичи все еще в городе.

— Гхыр. О них я как-то забыл. Так, ладно, что у нас с планом на случай, если Рей облажается?

Эльф тяжело вздыхает и начинает рассказывать. Я шевелю ушами и внимаю, стараясь ничего не забыть.

Оставшуюся часть дня мы исследуем площадь, на которой планируется провести завтрашнее представление. Эльф делает какие-то пометки в блокноте, расспрашивает лавочников, торгующих неподалеку, покупает непонятные вещи. Я — таскаюсь следом и активно ему в этом помогаю.

— О чем задумался?

— Что? — Только сейчас понимаю, что стою, прислонившись спиной к фонарному столбу, и смотрю на брусчатку, лежащую у моих ног.

— Ты уже полчаса стоишь и смотришь в одну точку.

— Да… Ни о чем особом не думаю. Не обращай внимания.

— Ладно. Тогда пошли. Я приобрел все, что хотел. Дело за малым: уговорить Рей завтра нам чуть-чуть подыграть или же вообще не вмешиваться?

Киваю и иду следом. И откуда только взялось это противное чувство в груди?

— Что ты задумал?

Аид останавливается и вопросительно на меня смотрит:

— Неожиданный приступ любопытства?

— Я вообще любопытен по природе.

Едва заметная усмешка обнажает кончики клыков светлого.

— Сварю зелье, начерчу заклинание вызова и активирую его завтра, если понадобится.

— Где?

— На главной площади. Рядом с тем местом, где будут проходить бои.

— С ума сошел? А если тебя заметят?

— Можешь предложить что-нибудь получше? Нет? Тогда молчи и не мешай сосредоточиться и вспомнить заклинание. Если ошибусь, всем будет крайне невесело.

Замолкаю и иду следом за светлым…

Первый день ярмарки. Полдень.

— А теперь я выпускаю из вольера Рыжего и Черныша! — плывет над головами зычный голос устроителя боев.

Ажиотаж, сверкающие глаза, буйный энтузиазм масс. Два потрепанных пернатых бойца пристально изучают друг друга, не торопясь приступить к битве. Оба ветераны, оба видели немало боев. Оба считают, что они — лучшие, а потому не спешат…

Стою и смотрю на птиц. Они совсем как люди. Не раз видел, как гном и кобольд сходятся. Собственно, это происходит точно так же, как сейчас: кружат друг против друга, оценивают, перекидывают топор из одной руки в другую.

— Бой!

Оборачиваюсь и примечаю в толпе белобрысую макушку. Вчера полночи держал над ним круг невидимости. В итоге случайные прохожие отводили взгляд от того места на главной площади, где он стоял, и обходили стороной. Не то чтобы это заклинание очень сложное, но по-настоящему оно удается только темным. И надо сильно постараться, чтобы заметить нас, когда мы применяем его. Но… даже это заклинание неидеально. Впрочем, речь не о том.