Быть Богом

— О, да. Сон для меня — лучшее времяпровождение! — откинувшись на траву, Гос-подин блаженством потянулся. Поймав мой недоуменный взгляд, он пояснил: — Сон — непонятная территория. Я сам толком не могу объяснить, что как и почему проис-ходит, но, когда я сплю, я снова в своей Вселенной… и там я набираю энергии для дальнейшей борьбы. Ведь тут для меня все чужое, все не так, как у меня дома, и ка-ждое мгновение нужно отбирать чуть ли не с боем!

— А я вот хочу есть, — вставил я. Господин усмехнулся:

— Ничем не могу помочь. Вот проснется Дайна, и спросим, есть что съедобное.

— А так что — впроголодь жить?! — возмутился я. Он посмотрел на меня с любопыт-ством. Он умел смотреть с такой вот хитрецой, чуть искоса, что неизменно выводи-ло меня из себя.

— Ты голоден?

— Не очень, если по правде — пробурчал я. — Но надо же чем-то занять время, как-то убить его! Хоть поем.

— Забавно. Вот так выражение — убить время! Зачем же вообще жить, если попро-сту убиваешь время? Ведь каждая секунда приближает тебя к смерти.

— Фу, ну ты и пессимист! — невольно вздрогнул я. — И потом, я-то был абсолютно уверен, что ты веришь в бессмертие.

Он вздохнул и неспешно проговорил:

— Знаешь, Алаб… Я часто размышляю, над тем, что же такое бессмертие… Пожа-луй, его можно определить так: способность сохранять память и самосознание после того, как какая-либо из временных оболочек (то же тело, к примеру) перестает функционировать. Но ведь вспомни сам, о чем думает большинство! Начать того, что у многих, как я уже говорил, вообще отсутствует память. А самосознание? Есть ли оно даже у тебя? — тут он повернул голову и пристально посмотрел мне в глаза.

— Да, — как можно тверже отозвался я. — Есть, конечно.

Он усмехнулся:

— Мысли о том, как бы повкуснее наесться, нельзя отнести к самосознанию. Это инстинкт физической, самой грубой оболочки, а значит, он должен умереть вместе с ней. Много ли в тебе останется после того, как уйдет этот инстинкт? Да и другие тоже? Есть с тебя снять всю эту шелуху, будет ли хоть крохотное зернышко?

На миг я растерялся.

— Но ведь я состою не только из мыслей об удовольствиях! — попытался я запро-тестовать, но осекся под насмешливым взглядом Господина.

— Надеюсь-надеюсь, — пробормотал он. — М-да, еще ты состоишь из мыслей о соб-ственной значимости. Тоже, знаешь ли, не мысль-долгожитель.

— Это как посмотреть! — рассердился я и добавил, хотя на самом деле так не думал: — Эгоизм, может быть, тоже бессмертен!

Он сощурился и отозвался чуть жутковатым голосом:

— А вот об этом будем судить после смерти. Вернее, после нескольких смертей — физической, астральной, ментальной. Или, чтобы тебе было яснее — смерти ин-стинктов тела, желаний личности и праздных мыслей ни о чем. Там, где эгоизму не за что будет зацепиться — ведь не останется ничего, что он привык считать крите-риями своего существования. Идет?

Я покраснел от обиды, но возразить не успел. Наши разглагольствования прервал сонный голосок Дайны:

— Доброе утро…

Х Х Х

Оказалось, зря мы с Господином спорили о еде — Дайна, проснувшись, выдала нам по ореху. Это были среднего размера плоды в плотной жесткой оболочке, кото-рую трудно было снять, а по вкусу — горьковатые.

Вначале я гордо отказался от угощения, памятуя об обиде. Пусть им будет плохо! Но оказалось, что им стало вовсе не плохо, а, напротив, хорошо.

— Прекрасно! — радостно воскликнул Господин. — Милая Дайна, теперь вам доста-нется целых два ореха! Я уступаю вам свою половину.

И я скрепя сердцем переменил свое решение.

После завтрака Господин занялся чем-то вроде зарядки, и Дайна, разумеется, ста-ла весело подражать ему. Правда, если он двигался грациозно, то она — несколько неловко. Сердито глядя на них, я подумал: пожалуй, неплохо, что обитательница Детства равнодушна ко мне. Ну, зачем мне такая?!

Х Х Х

— Нам пора, — сказал Господин, окончательно приведя себя в порядок (что заклю-чалось, помимо псевдозарядки, в приглаживании волос). Я с любопытством спро-сил:

— Куда теперь?

— Долину Загадок и Неразгаданных тайн, — отозвался он и, не дожидаясь моего во-проса, пояснил: — Каждый человек задает себе вопросы и ищет на них ответы. На не-которые находит, другие остаются неразгаданными долгое время. И такие вот загад-ки-тайны обитают в области души, которую условно можно назвать "Долиной Зага-док и Неразгаданных тайн". Интересно, как на нее подействовал Слид? — задумчиво прибавил он. Я, разумеется, ответить на его вопрос не мог.

Х Х Х

Далее мы следовали за Дайной. Она, конечно же, знала все тропки в лесу и с лег-костью вела нас через кусты, между деревьев, так что я вскоре окончательно заблу-дился и гадал: как же мой великий спутник намеревался искать здесь дорогу само-стоятельно? Кто же, в таком случае, из нас излишне самоуверен?

Шли мы долго, и я решил по дороге задать один из мучащих меня вопросов:

— Скажи, ты предвидишь будущее? — запыхавшись от быстрой ходьбы, на ходу спросил я. Он, обернувшись, на мгновение сверкнул улыбкой:

— Немного. Но это не моя заслуга. Это заслуга времени.

— Да? — вскинул брови я. — И в чем же заключается его заслуга?