Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников

Марем Ялхароева — заведующая отделом культуры общенациональной газеты «Сердало» — была знакома с Лидией Яндиевой с 1991 года. Марем приехала на радио по делам, там она и встретила ее. И с тех пор они часто встречались, общались, помогали, чем могли, друг другу. Марем сыграла в изменении жизни Лиды главную роль. Она уговорила поехать ее в Турцию, познакомила с Хасаном Бояном. Лида произвела на Хасана большое впечатление. Он сделал ей предложение, но Лида отказала. Хасан не принял отказа, попросил подумать, сказал, что будет ждать ее возвращения в Турцию. Тяжело, наверное, изменить свою жизнь, а уехать в другую страну, где основной массе населения ты чужая, еще тяжелее.

Недавно у нас в школе проходил концерт известного чеченского певца Расаева, он тоже вынужден жить за пределами Чеченской Республики. Расаев исполнял песню о Грозном. В ней звучали такие слова: «Мой город Грозный, я по тебе скучаю». Наши учителя, вынужденные уехать из него, не стесняясь нас, учеников, плакали.

«Сегодня уже 9-е октября. За это время съездила в Грозный, повидалась с внуком и Ларисой. Бусек ходит уже в школу, а Лариса болела, но тоже собирается выйти на работу. Не могу окончательно решить: как быть? Что делать? Боже, дай силы все это вынести. Что же с нами произошло? Отчего все это так случилось? Нет, нет не буду думать об этом. Все уже прошло, и нет возврата! Держись!»

Это последние строчки в дневнике.

В конечном счете она решила навсегда покинуть Родину. Она поехала в Турцию. «Спасение Лида нашла в Хасане Бояне (Тимурзиеве), сыне ингуша-мухаджира, эмигрировавшего в Турцию в конце XIX века, — говорит Марем Ялхароева. — За два с половиной года, прожитых в Турции, ее там полюбили как свою землячку. Многие в Турции удивлялись ее красоте в 60 лет и не могли поверить, что она пережила большое горе. С Хасаном Тимурзиевым (Бояне) Лидия жила хорошо. Он помогал семье ее сына, жившей в Грозном».

Она получила все, что ей так не хватало в жизни: внимание, сочувствие, заботу, ласку, нежность, любовь. В письме Геляевой она пишет, что «Хасан — Божья награда за то, что имела и потеряла». Но она, подобно цветку, увезенному на чужбину, тихо и незаметно увяла. 6 октября 1999 года она умерла. Не найдя покоя на Родине, она обрела его в Турции. Ее могила находится недалеко от дома, где она жила. Хасан Бояне часто навещает ее и, по словам Марем Ялхароевой, благодарит судьбу за то, что послала ему такую женщину. Пусть совместная жизнь их была недолгой, но эти два года, проведенных с Лидой, многое дали Хасану. В газете «Кабардино-Балкарская правда» за 30 октября 2002 года член Союза журналистов РФ, заслуженный работник культуры КБР Е. Геляева написала: «Последнее письмо пришло от Хасана. В каждой строчке он оплакивал мою подругу (Лиду Яндиеву), с которой был счастлив всего два года. Писал, что из-за переживаний за семью сына она не смогла поправиться после операции, да и сноха с внуками не спешила выезжать из Грозного».

В книгах я часто читала, что эмигранты пожилого возраста долго не живут. На первый взгляд они кажутся счастливыми, но воспоминания о Родине, грусть, тоска не покидают их. Наверное, в минуты отчаяния написала Лида в дневнике следующие строки: «…Грозный, Грозный, что ты наделал? Неужели тебя проклял Ермолов, когда основал в 1818 году? Скольких сыновей и дочерей ты сделал несчастными, разбросав по всему белому свету? А от скольких ты избавился? Это почти невозможно сосчитать. Зачем так жестоко и бесчеловечно?»

Это только судьба одной женщины, но как она схожа с судьбами тысяч, тысяч ингушей, многих тысяч россиян.

Судьба Есимат

Мовсар Бачаев, Сунженский район, с. Серноводск, школа № 1, 10-й класс

В 1919 году в селе Верхний Наур Надтеречного района появилась на свет девочка, которую назвали Есимат. В семье Мазаева Хамзатхана и Балы было еще пять детей, и никто не знал, какое будущее ждет каждого из них. Есимат, по ее рассказам, росла болезненным ребенком. «Я никогда не играла на улице со сверстниками, а держалась возле матери, помогала ей в хозяйстве. Часто простужалась, а полученные ранки и ссадины долго не заживали. Лечение тогда было не ахти каким: мазали ссадины гусиным жиром, суставы натирали керосином… Я всегда переживала, что не могу быть, как все, живой и подвижной. А когда пошла в школу, узнала, что можно выучиться на врача, чтобы лечить себя и родственников».

В 1921 году семья Мазаевых одна из первых переехала в станицу Михайловскую, где жили одни казаки, враждебно относившиеся к переселенцам-чеченцам[81]. (В настоящее время станица, переименованная в Серноводскую, стала лечебной здравницей, которая сильно пострадала во время боевых действий в 1995 году.)