Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников

На большой фотографии, сделанной на Всесоюзном совещании журналистов, пишущих на военную тему, Кира Константиновна сидит первая справа. Исторический парадокс заключается в том, что журналистка, посвятившая свою жизнь передачам об армии, Великой Отечественной войне, сама пострадала от войны, столкнулась лицом к лицу с обстрелами, гибелью близких, разрушениями в родном городе.

Город Грозный предстал передо мной после просмотра фильма в Комитете солдатских матерей (не с открыток Киры Константиновны) совершенно другим. Закопченный, безжизненный, таящий смертельную опасность, с вдрызг разбитыми коробками домов, смотрящих пустыми глазницами окон, как будто грозя. И хочется задать вопрос — зачем, почему?

Еще раз просматриваю трудовую книжку Киры Константиновны — благодарности, благодарности, благодарности… Их много. Сама Кира Константиновна говорит: «В комитет приходила разнарядка на награждение. Обязательно должен быть один русский, один чеченец и один ингуш. Других национальностей не значилось. Не знаю, почему?» А в их дружной компании были и гречанка, и грузинка, и чеченка, и армянка, и русская. Вот четверо из них стоят около комитета, и это не декларированная «дружба народов», а искренняя, честная, настоящая. Подтверждение тому — интервью с Раей Вахаевной и письмо Ирины Дмитриевны. Как тепло отзываются они о своей греческой подружке: «Кира для меня очень дорогой человек. Прежде всего потому, что они дружили (ели манную кашу вместе) с моей мамой, а затем она стала моей наставницей и другом».

«На рубеже веков многие раны прошлого столетия, которые, казалось бы, давно зарубцевались, вновь кровоточат…» Так начинает свою статью «Война» Маргарита Петросян в специальном выпуске журнала «Мемориал» (2002. № 25). На первой странице фотография — дом с вывеской, написанной будто детской рукой: «1994 г. В Чечне идет война». Война, в результате которой множество людей вынуждено было подвергнуться опасностям, холоду, голоду, болезням. Война, которая резко изменила привычную жизнь каждой семьи и сделала более 300 тысяч человек беженцами.

Теперь главный вопрос для многих: «Как жить после всего происшедшего?» Кто ответит на этот вопрос — армия, власть? В статье Маргарита Петросян пишет о том, что только в 1997 году указом президента была утверждена Концепция национальной безопасности, которая предусматривает, что «применение военной силы против мирных граждан для достижения внутриполитических целей не допускается» (с. 86).

И еще одна выдержка: «Закон о чрезвычайном положении был принят еще в 1991 году (17.05.91 г. № 1253-1). Однако ни во время первой вооруженной акции в Чечне, ни в теперешней ситуации он не был применен…» (с. 87).

Что же получается? Война началась в 1994 году, закон 91-го года не соблюдался, а концепция принята только в 97-м году. Все это время мирные жители Чечни оставались беззащитными, и многие вынуждены были покидать свои дома, друзей, родных и уезжать. Возможно, там оставляли не просто стены дома, где выросли, а нечто большее. Они оставляли там свою старую жизнь! И становились вынужденными переселенцами.

Такой статус получила и Кира Константиновна Харлампиди. В 1997 году она приехала в Астрахань. Все для нее здесь непривычное, чужое. Никак не может смириться со своим теперешним положением, и если говорит о сегодняшнем дне, то с горечью: «Часто перебираю, вернее, перебирала семейный архив. Сохранился ли он? И вообще, сохранилось ли что-нибудь? Чужой город, чужая квартира, чужая одежда, обувь… Это мой сегодняшний день… Где сейчас мой брат Степан? Жив ли он? Обидно, больно и очень страшно. Да, в жизни все повторяется. Отец мой был спецпереселенцем. Я — вынужденная переселенка. Судьба отца мне известна. Какой будет моя? В Пятигорске меня приютила добрая грузинская женщина — Инга Георгиевна Абашидзе, с которой мы вместе работали… семнадцать лет назад. Безмерна моя благодарность ей».

Рассказывать о войне, Грозном, не хочет и против того, чтобы я что-либо об этом писала. Как она сказала: «Я не хочу пачкать твои детские мозги. И вообще, сожалею и удивляюсь сама себе, зачем я согласилась на все это. Не знаю, конечно, что у тебя получится, но если ты не станешь писать, не обижусь. Вот лучше почитай книги о Махмуде Эсамбаеве, посмотри открытки, какой была красивой Чечено-Ингушетия и Грозный. Вот книга о летчиках, сражавшихся в небе Грозного в годы Великой Отечественной, „Крылья дружбы“. Мне подарил ее автор, Алексей Павлов».