Быть диктатором. Практическое руководство

Ближе к концу холодной войны Мобуту лишился поддержки Запада и ему понадобились деньги, чтобы избежать развала экономики. На встрече в Вашингтоне, где обсуждались ссуды, необходимые для предотвращения кризиса, один банковский служащий предложил, чтобы Мобуту пустил украденные деньги на помощь своему пароду. Говорят, что на это Мобуту ответил: «Я бы и рад, но мой народ никогда не сможет со мной расплатиться».

Мобуту тратил деньги почти так же молниеносно, как и зарабатывал их. Розовое шампанское и пирожные ему доставляли самолетом из Парижа. Он построил себе по вилле во всех крупнейших городах Заира. Одной из его любимых построек была пагода в китайском стиле, построенная в Нселе. Кроме того, Мобуту проводил довольно много времени на своей роскошной яхте под названием «Каманьола», которая представляла собой переделанный катер, курсировавший вверх и вниз по реке Конго. На борту он принимал известных политиков, в число которых входят Генри Киссинджер и Франсуа Миттеран.

В городе, где он родился, Гбадолите, Мобуту построил дворец из белого мрамора, получивший прозвище Версаль Джунглей, хотя в действительности прототипом для него послужил дворец Лакен, принадлежащий бельгийской королевской семье. Взлетную полосу в городском аэропорту продлили, чтобы там могли взлетать и садиться «конкорды», которые он арендовал для полетов в Европу и обратно.

Инфраструктура для остального населения была не настолько важна. Мобуту рассказывал президенту Руанды Жювеналю Хабиаримане: «Я правлю Заиром уже 30 лет, и я не построил ни единой дороги». И объяснил, почему не нужно строить дорог: «По дороге они могут приехать за тобой».

Мобуту не довольствовался собственностью только в своей стране. Он купил себе местечко под названием Вилла дель Мар в Рокебрюн-Кап-Мартен на Французской Ривьере, совсем недалеко от летней резиденции своего предшественника, короля Леопольда, за 5,2 млн. По слухам, после завершения переговоров о цене продавец спросил, идет ли речь о сумме в долларах или в бельгийских франках. Это разница в 39 раз, но для Мобуту, конечно, такие мелочи не играют роли.

Вдобавок он приобрел дом в швейцарском городке Савиньи, огромные апартаменты в Париже и поместье под названием Каса Агрикола Солеар в Альграве, Португалия. Цена последнего составляла $2,3 млн за площадь 8000 гектаров, 12 спален и винный погреб на 12,000 бутылок.- Но большинство зарубежных активов Мобуту находилось в Брюсселе, столице бывшей колониальной империи Бельгии, где у него было не меньше девяти домов в самых дорогих районах: Юкль и Синт-Генезиус-Роде.

Клептократия — самая очевидная и непосредственная форма коррупции, но она возможна лишь при наличии пары предпосылок. Первая: слабое гражданское общество. Правозащитные организации и СМИ должны обладать самым минимальным влиянием и быть настолько зависимыми, чтобы не представлять угрозы для власти диктатора. Вторая: общественные институты должны быть так слабы, чтобы даже не мечтать пойти против диктатора или его сторонников. На руку вам сыграет низкий уровень образования в стране и всеобщая безграмотность. Далеко не всем диктаторам так везет со слабым гражданским обществом, как повезло в свое время Мобуту, но если обстоятельства благоприятствуют тому, клептократия является легким и быстрым путем к личному обогащению.

Мошенничать со вкусом

Если вам не удалось заработать достаточно денег описанными выше способами, вы можете прибегнуть к обычному мошенничеству. Подумаешь, что это незаконно. Будучи диктатором, вы стоите выше любого закона. Разумеется, лучше всего делать это так, чтобы вас не разоблачили, но если кто-то проявит чересчур много любопытства к вашим делам, есть много способов его урезонить. Непрошеных искателей справедливости можно сажать в тюрьму или просто отправлять на тот свет. И если вы сумели взять под контроль СМИ, никто никогда об этом не узнает.

В качестве примера можно привести скандальное дело Goldenberg International в Кении. Мошенничество имело место еще в 1990-е, при тогдашнем президенте Даниэле арап Мои. Судя по всему, соучастниками были почти все высокопоставленные политики, входившие в правительство.

Для того чтобы заполучить побольше зарубежной валюты, кенийское руководство придумало схему, при которой экспортеры, сдающие полученные американские доллары в Центральный банк Кении, получали на 20% больше официального курса, если сразу же обменивали валюту на кенийские шиллинги. Эта схема была представлена как своего рода экспортная субсидия.