Быть Джоном Ленноном

Во многих отношениях «A Day In The Life» была прекрасной иллюстрацией работы дуэта Леннона и Маккартни как авторов, поддерживающих друг друга. «Мы так писали много раз, — пояснял Джон, — один пишет основной кусок, легкую часть, в духе «I read the news today»[93] — или как-то так. А когда стопоришься или тяжело, не продолжаешь, просто откладываешь. Потом мы встречались, я пел половину песни и вдохновлял Пола написать следующий отрывок — или наоборот». При работе над этой песней Пол явно тоже сидел на кислоте, хотя и без особого желания, столь заметного у Джона. Впрочем, даже Леннон гордился тем, что ему хватало профессионализма не принимать ЛСД в студии — кроме того случая, когда он ненароком ошибся, работая над «Getting Better».

«Я думал, что глотал простые стимуляторы — ну, чтоб не спать, но мне поплохело, — рассказывал он позже. — И я врубился, что принял ЛСД, ну и говорю остальным: «Эй, всё, я пас, дальше без меня, я так посмотрю»».

Не зная причины, по которой Джону стало плохо, Джордж Мартин решил, что битлу, вероятно, нужен свежий воздух. «Я знал, что они покуривали «травку», иногда даже в столовой в перерывах, но вот насчет серьезных вещей… — вспоминал он. — Я был настолько наивным, что вывел Джона на крышу студии — там были фанаты, ждали на улице у Эбби-роуд. Знай я, что он под ЛСД, я бы его куда угодно потащил, но только не на крышу. Там был небольшой парапет, высотою с локоть, но без перил. Уже настала ночь, ясная, звездная, и Джон подошел к краю, посмотрел на звезды и сказал: «Ты только посмотри, ну разве они не прекрасны?» Ну да, ему-то они были прекрасны, а мне-то что? Звезды как звезды».

Как обычно, почти все заслуги в работе над пластинкой достались Леннону и Маккартни. Разве что Ринго, которому доверили «With A Little Help From My Friends», немного восстанавливает равновесие и историческую справедливость в интервью для «Антологии Beatles»: «Джордж Мартин стал нашей неотъемлемой частью. Мы намешали туда струнные, духовые, клавишные… и Джордж был единственным, кто мог все это записать. Он был невероятен. Один из них (Джон или Пол) говорил: хочу, чтобы скрипки делали вот так вот «ду-ду-ди… ди-ди-ду…» — и Джордж ловил это на слух и записывал. Он стал частью группы».

«Sgt. Pepper» был необычен во всех отношениях. Харрисон расстроился, когда Джон и Пол наложили вето на его уже записанную песню «Only A Northern Song», но затем появилась «Within You Without You», которую он записал отдельно с группой индийских музыкантов. Ринго за те долгие дни и ночи, когда был не нужен, научился играть в шахматы. Впрочем, он весьма откровенно выразил мнение некоторых поклонников Beatles о пластинке, сказав: «Я в половине песен не догоняю, о чем там Джон и Пол поют».

Джейн Эшер, скорее всего, прекрасно знала, «о чем там пел» Пол. В то время она была на гастролях в Северной Америке с бристольским театром «Олд Вик». А вот Синтия вряд ли понимала более сложные, по общему признанию, тексты Джона — и никогда не говорила, будто он тратил время на объяснения. Возможно, она никогда и не просила ей объяснить. Но жили они мирно — большую часть времени. «У нас дома не было проблем, — говорила она. — Как пара мы старались жить наилучшим возможным образом, учитывая сложившиеся обстоятельства. Правда. Мы даже не ругались».

Но позже она призналась мне, что пристрастие Джона к кислоте меняло его. «Кислота разрушала не только его самого, но и многое, что он ценил. Дома он пропадал в своих грезах: вроде бы здесь — а на самом деле нет. Я говорила с ним, но он меня не слышал».

Считала ли она, что наркотики исказили разум Джона? «Он был на другой планете, пока писал этот альбом. И хотя на время наркотики стали частью его работы… мне все же кажется, они во многом погубили его способность творить».

Что до их брака, то изначальная пропасть, бывшая между ними еще в день свадьбы, ширилась с каждым днем.

39. «А слыхал, Мик Джаггер носит гульфик на сцене?»

Вечеринку по поводу выхода альбома «Sgt. Pepper» устроили в доме Брайана, на улице прямо за садами Букингемского дворца. Как далеко они все зашли! Джон, в своих маленьких круглых очках, худой, усталый, обдолбанный, в глазах немногих присутствующих журналистов отличался от саркастичного битла периода «жирного Элвиса», каким был полтора года назад, словно земля и небо. Это был новый Джон, пропитанный кислотой. Ему совершенно не сдались эти формальные вечеринки, но его жаждали видеть беспокойный менеджер и звукозаписывающая компания. И вот, хоть и без желания, он пришел.