Быть Героем

Паша понял, что перевес на стороне каравана, который собирался покинуть Византию, по сути, являясь Пашиным попутчиком. Из криков, Павел понял, что эти его попутчики являются «грязными варварами», «мерзкими русинами» и потомками людей, с собачьими головами. Времени на раздумья у Павла не было, если сейчас же не принять участие в битве на одной из сторон, то после битвы его сочтут ненужным свидетелем. Впрочем, выбор стороны напрашивался сам, и Паша, с импровизированным кличем «За Русь», двинулся в бой.

Как оказалось, наемные охранники Византийского обоза не теряли времени, и пока купцы спорили, их отряд из пяти человек смог зайти в тыл неприятелю. Этот отряд мог бы переломить ход боя, если бы не Паша и Мигэль, которым даже не пришлось спешиваться, чтобы вступить в бой.

На скаку Паша прошил копьем первого попавшегося воина в пурпурном табарде. Тот ухватился за копье слабеющими руками и, захлебываясь кровью, упал на колени, увлекая за собой копье. Но терять оружие так быстро Паша был не намерен, резко выхватив его двумя руками. На миг он чуть не утерял равновесие, но вовремя схватился за поводья. Конь воспринял это как команду, сигнализирующую остановку. Весьма удачно, ведь дальше сражаться верхом не было возможности. Паша быстро спешился, а увидевшие его византийцы поспешно разворачивались, понимая, что теперь уже они окружены. Впрочем, их еще не успели заметить другие охранники. Четверо копейщиков резко превратились в трех – Мигэль одинаково хорошо стрелял как с коня, так и пешим.

Один из оставшихся хотел было пронзить Павла копьем, пока тот замешкался, пытаясь выхватить из-за спины щит, но ему самым наглым образом помешали. Топором в голову. Русы быстро отреагировали на появившуюся в тылу угрозу, а так же с радостью встретили подкрепление. Оставшихся двух копейщиков быстро зарубили, так что те не успели даже попытаться оказать хоть какое-то сопротивление.

Предложение дожать «басурман» Паша поддержал. Наконец-то ему удалось снять со спины щит, который так не вовремя зацепился ремнем за кольчугу, Мигэль же успел спешиться. Вместе они двинулись к месту, где все еще кипела битва.

Продвигаясь вперед, Паша понял, что при желании купцы могли бы и разъехаться. Наверно, виной случившемуся была жадность, осталось выяснить, чья именно.

Единого фронта у битвы не было, она распалась на малые очаги, и в каждом из очагов успех одерживали разные стороны конфликта. Однако в целом, как успел оценить Павел, побеждали по-прежнему руссы.

Кто-то скулил из-под воза, мимо которого проходил Паша, должно быть туда в страхе забился один из возниц. Не было времени выуживать его оттуда сейчас, но Паша знал, что убивать будут всех. Это читалось на лицах воинов. Предательски сузившаяся дорога теперь дышала смертью.

Паша не решался использовать магию, он боялся потерять слишком много сил, к тому же он не мог знать наверняка, как отнесутся к колдуну. Он вклинился в битву по-простому, без всякой магии. Без страха, что его признают бесчестным, он подрубил ногу врагу, повернувшемуся к нему спиной. Уже через миг этого врага настигла огромная булава, которую держал в руках такой же огромный рыжий детина. Размозжив греку голову, он лишь весело присвистнул и кинулся дальше в бой. Паша решил последовать его примеру, но не с таким пылом. Вокруг сверкали лезвия мечей и топоров, острия копий, изредка свистели стрелы. Паша искал наиболее уязвимых врагов, не собираясь играть в благородство. Он понимал, что если намерен выжить и выйти из битвы победителем, совсем не обязательно кидаться в гущу врагов и пытаться одолеть их одной лишь храбростью. К тому же храбрецов в компании княжеского каравана было достаточно. Впрочем, храбро сражались и греки, но все же их сопротивление было полностью сломлено.

Всех охранников, возниц и самого хозяина каравана предали мечу, таким образом, никто бы не смог рассказать о том, что произошло на этой дороге. Все-таки подобное происходило нечасто, как понял Паша, и могло повлечь за собой тяжелые последствия. Если бы даже они ушли от погони, то вряд ли купец Мирик смог бы еще когда-либо вернуться в Византию со своими товарами.

Чавкая, болото медленно поглощало тела еще недавно отважно сражавшихся бойцов. Это болото стало не только камнем преткновения меж двумя отрядами, но и последним пристанищем для одного из них. Когда все следы стычки были уничтожены, настало время познакомиться и с хозяином каравана.

Под пристальными взглядами вооруженных охранников, многие из которых до сих пор тяжело дышали после схватки, Паша и Мигэль прошли к купцу, занятому раздачей приказов. Сопровождал их начальник охраны, высокий, слегка смуглый воин в ламелярном доспехе. Звали его Ярослав, выглядел он лет на сорок, но в бою, как заметил Павел, Ярослав мог дать фору любому молодому.

– Вот, Мирик, помогли нам, не менее четверых закололи, – представил Мирику незнакомцев Ярослав, – Говорят, просто странники, с нами им по пути. Возьмем?