Быть харизматичным лидером: мастерство управления

В такого рода склоках Сьюзан научилась тому, что ее примут, только если она будет идти напролом, биться, как боксер на ринге, и отстаивать свою позицию до конца. Уход от конфликта означал поражение не только ее идей, но и ее самой как личности. Такие эмоциональные реакции, как грусть или боль, означали слабость, так же как и позиция внимательного слушателя. Все это вызывало гнев ее семьи, члены которой превращались в подобие своры бешеных собак, готовых разорвать первого встречного. Сьюзан вспомнила момент, когда она решила, что лучше будет отступить, чем продолжать отстаивать свое мнение.

«В какой-то момент я была уже на пределе, не удержалась и заплакала, а моя мать посмотрела на меня с саркастической ухмылкой, и то же сделал брат. Мой отец уставился на меня в гробовом молчании. Он, кажется, сказал что-то вроде:

– Сьюзан, если ты не научишься бороться за себя, то всегда будешь проигрывать. Даже не надейся чего-то достичь, если будешь продолжать хныкать.

И после этих слов он поднялся и вышел из-за стола. Это стало для меня переломным моментом. Я поняла, что для того чтобы быть принятой в этой семье и пользоваться ее уважением, особенно учитывая то, что я была единственной дочерью, мне надо быть жесткой. Я должна быть умной и никогда не показывать свою слабость, никогда не сдаваться. Я не могла просто уходить от конфликта, как делал мой брат. Сотрудничество, поддержка какой-либо идеи никем не приветствовались. С того дня я пообещала себе, что я никогда не покажу больше своих эмоций и никогда не перестану сражаться. Я докажу им, что умею себя контролировать, и не позволю им больше насмехаться надо мной. С тех пор мой отец изменился по отношению ко мне, стал более дружелюбным, хотя я не могу сказать, что он вообще проявлял когда-либо какие-то теплые чувства. Но он действительно стал больше прислушиваться ко мне и принимать меня так, как он это умел. Стало очевидно, что таким образом я могла заслужить его одобрение».

Еще в детстве приняв решение, Сьюзан превратилась в созданную самой собой крепость Аламо,[30] где невозможны капитуляция или переговоры. Для нее жесткость в отстаивании своей позиции стала пропуском к тому, чтобы ее принимали. В то же время ее отец требовал, чтобы она проявляла женственность и играла роль приветливой хозяйки. Постоянная улыбка и южная красота стали для нее знаками ее конгениальности, однако взгляд Сьюзан выдавал в ней жесткого, неумолимого соперника. Она освоила менеджерские техники в достаточной степени для того, чтобы говорить правильные вещи, однако под этим тонким слоем фальшивой уверенности и жизнерадостности скрывались отсутствие гибкости и страх.

Телесная жесткость Сьюзан, выражавшаяся в ее ледяном взгляде, сжатом дыхании и словно закованных в панцирь плечах, принуждала ее обороняться и защищаться, когда кто-нибудь высказывал мнение, отличное от ее собственного. Тем самым она превратила себя в человека, который не заботится о других, манипулирует ими, не прислушивается к окружающим и не интересуется тем, что они думают. Поэтому людям сложно было поверить ей; очень многие ее просто избегали. Карьера Сьюзан оказалась под угрозой, и она начала страдать – это была болевая точка, которая заставила ее начать искать новые методы. Она искренне старалась стать другой, но ее поведение было глубоко укоренено в ее теле. Ей было недостаточно «знать» о своих автоматических реакциях с когнитивной точки зрения, ей нужно было сбросить защитную скорлупу со своего тела, которое стало источником соответствующих установок. Сьюзан понимала, что предпринятые действия не приносит плодов, но она настолько глубоко увязла в привычных схемах поведения, что не видела выхода.

Моя цель в работе с Сьюзан заключалась в развитии ее телесной чувствительности путем практик сосредоточения, встречи лицом к лицу, расширения и проникновения так, чтобы она смогла отдавать себе отчет в том, как она рефлекторно защищается. Это позволило бы ей расширить свои возможности. Причем такое основание должно было быть создано прежде, чем она займется практикой сочетания. Я также начал работать над зажимами в области глаз, лица и плеч Сьюзан.[31]

Я начал с того, что принялся учить Сьюзан расслаблять глаза и мышцы лица. Хотя ее глаза были поразительно ясными, они при этом оставались жесткими, лишенными теплоты, что делало затруднительным зрительный контакт. Она выглядела так, словно ее подвергли моментальной заморозке, или как олень, пойманный на шоссе светом фар. Сама Сьюзан говорила, что видит все как в длинном тоннеле – лишенные подвижности, ее глаза не обладали возможностью совершать боковые движения, периферическое зрение отсутствовало. На неподготовленного человека такой взгляд мог бы произвести впечатление сосредоточенности, но в действительности напряжение в ее зрачках и глазах передавалось по оптическим нервам в мозг и далее в центральную нервную систему, что вызывало во всем теле хроническое напряжение. Вдобавок такой взгляд отталкивал людей, заставляя их осторожно вести себя в ее присутствии.