Быть Корелли

Они бросили машину на придомовой парковке и едва дождались лифта. Там внутри, несмотря на камеры, припали друг к другу. Изабелла едва успевала ухватить порцию кислорода, потому что не могла оторваться, и Алек не мог. Поцелуи становились глубже, настойчивее. Она держала в ладонях его лицо, пока он задирал ей платье, прижимая спиной к зеркальной стенке лифта. Его рука скользнула по шёлку закрытых трусиков — они сидели на ней слишком плотно, как чёртов пояс верности, и Алек выругался, не найдя ни одной лазейки к желанному. На выходе из лифта они едва не столкнулись с портье, но даже не взглянули в его сторону. У Алека дрожали руки, он никак не мог нащупать в кармане ключ-карту.

Она ждала с нетерпением того момента, когда избавится от платья и продемонстрирует лучшую себя — в чёрном комплекте, дизайн которого навеян модой ревущих двадцатых, закрытом, но оставляющий простор для фантазии. Как только раздался писк открываемой двери, Изабелла скользнула в темноту и нащупала сбоку молнию платья. Молния коротко взвизгнула.

— Изабелла… — было сказано с восхищением и предвкушением, когда она, перешагнув скомканное на полу платье, двинулась к его спальне.

На ней всё ещё были каблуки, бриллианты и прическа, но из молодой леди она превратилась в даму полусвета, женщину для утех. Изабелла знала, как вызывающе и будоражаще выглядит, и это заводило её ничуть не меньше, чем голодный взгляд Алессандро Корелли. Сейчас она хотела его как никогда. От усталости не осталось и следа — Алессандро Корелли завёл её, словно двигатель своего «Линкольна», и она оказалась безотказной, словно механизм.

— Слишком много одежды, — она придирчиво оценила его с головы до ног.

Он был прекрасен в этом смокинге, в белой рубашке с растерзанным воротом в красных следах её помады. Его щека, подбородок были в следах её помады, и он казался ей беспомощным, побежденным — таким, каким она мечтала его видеть, сидя запертой в особняке проклятого Осборна. Изабелла сделала два ленивых, нарочито медленных шага к нему, застыла на расстоянии ширины ладони он его груди. Он дышал медленно и глубоко, но бешено пульсирующая на шее венка и оттопыренная ширинка брюк выдавали его с головой.

— Так-так… — она коснулась его груди.

Алек дал ей верховодить, с улыбкой подставляясь под её быстрые, ловкие пальцы. Она скинула пиджак, расстегнула сорочку, взялась за брюки… Изабелла ласкала его через ткань трусов, покрывая поцелуями шею и грудь. Глядя ему в глаза, медленно опустилась на колени. Томно застонав, прижалась к нему щекой, игриво прикусила член через ткань трусов. Огладив его бедра, она спустила его бельё вниз.

Ей нравилось на него смотреть. Смотреть и видеть, как она действует на него, как сильно Алек её желает. Ей нравилось ощущать во рту его твёрдую гладкость, нравилось делать ему хорошо. С Осборном она выполняла лишь функцию, считая про себя секунды до финала, с Алессандро же всё было иначе — ей хотелось делать это для него. Её умелый язык порхал вокруг головки, дразнил. Она вынимала его изо рта и помогала себе рукой, щедро смоченной слюной, а после брала его снова, и продвигалась глубже, дальше, до конца. Она давно натренировалась подавлять рвотный рефлекс — Изабелла глубоко дышала носом, расслабляя горло, двигалась, плотно сжимая губы и оставляя красные следы на стволе. Изабелла сходила с ума от желания: ей хотелось ощутить его вкус хотелось, чтобы он залил ей рот, лицо, чтобы семя стекало по подбородку и падало светлыми шлепками на баснословно дорогое платье. Кажется, она сказала это вслух, как только на мгновение выпустила его изо рта, чтобы отдышаться.

— С удовольствием. Но позже.

Алек сделал шаг назад, избавился от оставшейся одежды. Изабелла смотрела на него снизу вверх, так и найдя в себе сил подняться с колен. Он был прекрасен. Как греческий бог. Подтянутый, но не перекачанный. Высокий, прекрасно сложенный, стройный. Его руки… Изабелла смотрела на них и не могла поверить, что этими руками он обнимал её. Алек крутанул запястьем, снимая часы, и Изабелла едва не застонала — у него были невозможно красивые пальцы. Ладонь, оплетенная сетью вздыбленных вен — широкая, длинная, мужественная. Рельефные плечи. Она ощутила, как захолодило между ног — ткань трусиков оказалась полностью мокрой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Иди ко мне.

Алек поднял её с колен, прислонился лбом к её лбу, взял её лицо в пригоршню. Поцеловал так нежно, так трепетно, что Изабелла на мгновение подумала, что он любит её. Уже любит, несмотря на то, что их отношениям нет и недели. От его прикосновения по спине бежала дрожь — он коснулся её голых лопаток, дотронулся до шнуровки корсажа. Молча развернул её спиной, заставив опереться руками о комод, принялся расшнуровывать.

— Какая сложная упаковка… — он дёрнул зубами шнурок, Изабелла почувствовала его горячее дыхание на коже спины. — И как ты это надела?

— Есть небольшие хитрости, — уклончиво промурлыкала она в ответ.