Быть ли Богом?

Проблема была решена радикально, раз и навсегда – семья Пророковых вернулась к более древнему варианту кипячения воды, родом из прошлого поколения.

Пусть вас не смущает и тот факт, что молодой мужчина был абсолютно нагим.

На это было минимум две причины:

Во-первых, привычка «спать без ничего» у Сергея, появилась сразу в тот момент, когда он смог вывалиться из родительского гнезда и обзавестись собственной жилплощадью.

Именно тогда из глубин бессознательного, на передний план и вышла подхваченная где-то идея о том, что «тело должно дышать» во время сна и максимально отдыхать от будничного сковывания, тканями обязательных одеяний.

Этакий «постельный натуризм» перетёк в «натуризм домашний». Постепенно, к данной традиции удалось приучить и молодую супругу, что неизменно радовало мужчину.

Во-вторых, на данный момент и не было большого смысла натягивать трусы: неизменный, утренний ритуал молодого человека состоял в том, что ему было просто необходимо залезть в тёплую ванную и вымыть голову.

И плевать, что для этого приходилось просыпаться на целых пятнадцать-двадцать, а то и тридцать минут раньше! Ну не мог Сергей без полного мытья настроиться на нужный лад, искренне считая, что чистая и приятно пахнущая голова – лучший источник нужных мыслей в пространстве грядущего дня.

Кстати, о мыслях.

Одновременно благая и дурная привычка Пророкова состояла в том, что молодой мужчина очень много и очень глобально думал. Иногда, самые глубинные мысли выливались в строчки.

Например, вчера, за распитием вечернего кофе, на Сергея накатило вдохновение, заставившее взять в руки рабочий блокнот и втайне от супруги написать следующие строчки:

Мой внутренний мир неспокоен и мрачен

Здесь страсти царят и шальные мечты.

И пусть говорят – я духовно богаче

Мой внутренний мир – бурелом и кусты.

Здесь чёрт поломал волосатые ноги

И ангел давно улетел в небеса.

Мой внутренний мир – это грани, пороги

За каждой чертой – лишь безумие, тьма.

Бывает и свет. И в небесные дали

С улыбкой блаженной спокойно смотрю.

Но трудно блюсти все святые скрижали

В том мире, где прежде святого – «хочу».

Политикам нужен раскат разговора…

Богатые любят машины и фальшь…

А я? Что же я? Просто выйти из дома

И встать на дорогу свершений-удач.

В стране, где бельё обсуждают с охотой

И в грязь занырнуть с головою спешат

Зачем мне такая дрянная "свобода" -

Свой внутренний мир от толпы защищать?

Кому нужен дар и уменье поэта?

Я душу продам за серебряник вам…

Иль думали вы, что богами воспета

Умение так пробегать по словам?

Уверен, что нет. Это дьявола козни…

Иль кто за него возле пекла сидит?

Мой внутренний мир – это камни и кости

И мёртв уж давно ваш последний пиит.

В тот момент, когда чайник был поставлен на электроплиту, рабочий блокнот, лежащий на холодильнике, вновь попался на глаза, вынудив потерять ещё пару бесценных минут за прочтением вчерашнего произведения.

Закончив перечитывать собственное творение, Пророков страдальчески скривил нос – ранним утром, вечерние строчки не казались уж такими гениальными, какими виделись накануне сна. Наоборот, в ледяном и безжалостном свете белых ламп натяжного потолка, произведение казалось унизительно-бездарным.

Терпеть свою «поэтическую импотенцию» не было никакой мочи, ввиду чего стихотворение было грубо вырвано из блокнота и немедленно отправлено в мусорную корзину под мойкой.

Блокнот небрежно улетел обратно на холодильник, под ещё один недовольный взгляд кота.

И если бы домашний питомец умел анализировать происходящее, то он бы искренне удивился огромному количеству вырванных листов за всё время сосуществования человека и животного. Ритуал уничтожать собственные стихи на следующий день – ещё одна черта Сергея Александровича, известная только ему и молчаливому коту.

О, Сергей желал творить! И желание что-то писать всё ещё периодически наведывалось в неспокойное сознание мужчины.

Правда, после сонма разочарований в окружающих и в себе – всё реже и реже.