Быть ли Богом?

Основа нового общества – не отдельная личность, но государство. И пока жили на свете хотя бы два-три достойных римлянина – истинные сыны своего Отечества, Рим жил в сердцах и головах этих людей.

У нового общества была и другая основа.

Римские легионы – вот что стало синонимом величайших воинов в истории.

И пусть среднестатистический латинянин при рождении не мог сравниться физической силой с представителем негритянской или варварской нации, но много позже, с развитием человека, именно сила разума предопределила «взрослый» облик будущих воинов, завоевавших половину мира.

Цивилизованный разум латинян был столь силён, что тело буквально выковывалось в огне многолетних тренировок, закаляясь крепче, чем сталь.

Основа римской армии – дисциплина.

Дисциплина – ещё одно производное от сильного человеческого разума, от крепкой человеческой воли.

Римские легионы не были вооружённой толпой.

Римские легионы не были лучшими, но индивидуальными воинами Атлантиды или Гипербореи.

Римские легионы были единым, живым организмом, который целиком и полностью подчинялся своим командирам.

Демократия, женщины, грехи, дисциплина и тренировки – вот что обеспечивало превосходство латинянам на раннем этапе становления государства.

Вскоре, беспрестанная работа общества над собой, стала приносить решительные плоды: пало древнее греческое государство Тарентов, подчинились Риму воины царя Пирра, была стёрта с лица земли такая империя как Карфаген – десятки войн и тысячи сражений.

И всё это для того, чтобы цивилизация латинян пришла к пику своего развития, завоевав практически весь известный свет.

В тот момент истории, когда легионы Рима только готовились ворваться в египетское царство, состоялся важный разговор Лилит и Творца.

Точнее, для человечества, важен был не сам разговор, но те выводы, которые сделала каждая сторона тайного диалога.

Встреча произошла почти случайно, на одном из римских базаров, куда Лилит пришла в образе знатной женщины, купить себе немного угощений, чтобы побаловать бренное тело.

Демонесса любила сладкое и угодливые слуги поведали знатной женщине историю о том, что на одном из базаров города, торгует диковинными восточными сладостями странный старик. Дескать, вкус его угощений буквально сводит с ума любого, кто хоть раз в жизни вкусит их.

Лилит рассмеялась, так как была уверена в том, что успела попробовать все известные угощения мира, но всё же запомнила информацию.

В тот день, когда супруг отправился в египетские земли, завоёвывать для Рима очередную территорию, Демонесса в сопровождении вооружённой стражи, всё же отправилась на базар, в поисках загадочного старика.

Как же по душе Демонессе был древний город в предвечерний час!

Лилит просто обожала, архитектуру и разношёрстность столицы, в которой бедные кварталы плебса пересекались с роскошными особняками знати и величественными административными зданиями. Запахи на улицах были такими же неоднородными, как и сам город: из одной подворотни пахло пряностями, в то же время, как из другой несло затхлым навозом военных конюшен.

Древний город отражал саму суть Лилит – греховную, лёгкую, суетную.

В месте, где расположилась палатка торговца восточными пряностями, город продемонстрировал свою максимальную разношёрстность: бедняки, покрытые язвами, сидели рядом с шумной толпой хорошо одетых граждан, которые выстроились в очередь, чтобы за серьёзные деньги получить свою порцию сладостей. Дело у Торговца явно спорилось, так как лавка на грязном базаре серьёзно выделялась из числа прочих торговых точек – прилавок был покрыт дорогим мрамором, а вывеску с римским названием украшали гирлянды из бус, крупные бусины на которых были вырезаны в форме конфет и пирожных.

Два мира – мир предельной бедности и горделивого богатства пересеклись в одной точке Бытия, и Лилит наслаждалась этим контрастом, так как он был люб её демонической душе.

– Уважаемые граждане Рима! – обратилась она к толпе лилейным, мелодичным голосом, который буквально очаровывал своим благозвучием, – на сегодня лавка закрывается, чтобы принять особую посетительницу. Я думаю, что никто не будет против, уступить мне место? – поинтересовалась Лилит, умело изобразив невинность и кротость не только выражением лица, но и бездонными, зелёными глазами.

– Нет, госпожа, – блаженно и одинаково заулыбались и состоятельные граждане и бесперспективные нищие мужского пола, под осуждающие взгляды женщин, которых на рынке тоже присутствовало немало.

– Для вас – всё что угодно, – чуть ли не в один голос выдохнула мужская часть толпы.

Лишь Старик остался беспристрастен и спокоен, взирая на именитую посетительницу.

Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда в лавку вошли два стражника, осматривая строение изнутри на предмет обнаружения опасности.

Торговец сладостями уже получил славу чудака, так как на равных разговаривал и с чернью и с представителями самых знатных фамилий Рима.

Не изменил Торговец своим принципам и в тот момент, когда к его лавке приблизилась жена самого Императора.