Быть мужчиной. Современная мужественность без насилия, доминирования и страха

Я направлялся к месту, с которого должна была стартовать наша прогулка, — к старому Королевскому военно-морскому колледжу Гринвича, еще одному мавзолею Империи, созданному для «белой кости». Я стряхнул с себя мрачное настроение. Сегодня мне предстояло провести необычную ночь. Люди собирались бросить вызов ходу времени, планируя украсть целый час прямо из-под носа Королевской обсерватории. Прогулку Потерянных Часов организация CALM устроила в ночь перевода часов назад — чтобы этот символический «лишний» час посвятить памяти тысяч людей, которые свели счеты с жизнью.

Я размышлял о муже Пурны, Роберте. О брате Бена и отце Стивена. О Джонни, стоящем на перилах моста Ватерлоо. И о людях, которых никогда не встречал: матерях, братьях, сестрах, сыновьях, присылавших свои истории на сайт The Book of Man, пытаясь разобраться в своих трагедиях.

Именно благодаря CALM о страшной статистике самоубийств (а согласно ей, они основная причина смерти мужчин старше 45 лет) заговорили в публичном пространстве. При поддержке принцев Уильяма и Гарри, Профи Грина, Ромеша Ранганатана и Рио Фердинанда организация попала в мейнстрим. Как известно, в 2018 году они поставили 84 статуи на крыше здания ITV — столько мужчин еженедельно убивают себя в Великобритании. С тех пор это число возросло до 88. Саймон Ганнинг, генеральный директор CALM, назвал эти статуи «лакмусовой бумажкой общественного благополучия». Как и благотворительная организация «Самаритяне», CALM создала телефон доверия для людей, попавших в тяжелую ситуацию, но основной смысл своей деятельности они видят в предотвращении первопричин. Для этого требуется сначала понять, кто мы есть, и использовать гуманный подход, в котором юмор — инструмент для знакомства людей со сложными темами. Полное название CALМ — Campaign Against Living Miserably («Кампания против убогой жизни» — в духе шоу «Монти Пайтон») — было придумано основателем общества Тони Уилсоном, совладельцем Factory Records, после самоубийства автора и вокалиста группы Joy Division Яна Кёртиса.

Саймона Ганнинга я встретил у места начала прогулки; он радовался огромному количеству участников.

— Некоторые думают, что работа в CALM — мрачное занятие, — рассуждает он, — но это лучшая работа. Это весело, это заставляет нас улыбаться — как и любое хорошее дело, ведь мы боремся со смертью на стороне жизни. Посмотри, сколько вокруг живых людей. Это то, что нам нужно.

Мой коллега, Марк Сэндфорд, соучредитель проекта The Book of Man, был здесь же, где-то посреди всей этой жизни. Он написал мне в WhatsАpp после полудня.

«Ты пошел тренироваться сегодня? Приложение сообщает, что ты на тренировке».

«Приложение?»

«Да».

«На тренировке?»

«Да».

«Нет, я ем в “Макдоналдсе”. А ты пошел?»

«Нет, я пью красное вино».

Мероприятие было отлично организовано: кроссовки, плащи, вода в бутылках — все такое. Я взял пару кроссовок и надел дождевик, однако от холода меня защищала лишь поясная фляжка с коньяком. И тут я испугался. Нам предстояло пройти 32 километра по северному и южному берегам Темзы, от Гринвича до Овала и обратно. Звучало неплохо, но, наблюдая за тем, как разминаются остальные, я подумал, что подобная нагрузка может стать шоком для организма. Особенно для тех из нас, кто успел выпить красного вина. Когда я, получив фирменный шарф CALM, прикреплял номер, из толпы появился Марк. Даже с 50 метров я увидел, что он подшофе. Он улыбался мне, и в этот момент я вспомнил сцену с лифтом из фильма «Сияние».

— Сколько ты выпил?

— Несколько бутылок. — В его улыбке проскользнул пиратский оскал. — Я в норме. Все должно пройти отлично.

Я согласился: да, все должно пройти отлично. Пусть это 32 километра, но мы же планируем идти, а не бежать. К тому же мы мужчины. Не нужны нам никакие тренировки. Мы просто пойдем и покорим эту дистанцию!

* * *

Когда нас обогнал кто-то на костылях, пришло время признать: мы облажались.

Каждая мышца моего тела — от век до пальцев ног — билась в агонии. Марк следовал за мной походкой человека, которому ноги по ошибке приделали не той стороной. Мы в этот момент напоминали любого, кто, пребывая в гордом невежестве, ввязался в безнадежное дело в надежде проскочить. Мы — мяч, вылетевший за пределы поля. Мы — тот, кто полез через забор и зацепился промежностью за гвоздь. Тот, кто врезал кулаком по осе, севшей на нос.