Быть психопатом. Интервью с серийным убийцей

– Таких фразочек можно придумать тысячу и одну. Сигареты все равно будут сокращать твою жизнь. Медленно и неотвратимо, – говорит Анкель.

Я с интересом смотрю на тлеющую у меня в руках сигарету. Будто в ответ на мой взгляд край подожженной бумаги загорается красным, а скопившийся пепел неосторожно падает на асфальт и разлетается на тысячи мелких пылинок. Когда стоит такая жара, все постепенно превращается в пыль. Сам воздух, кажется, приобретает консистенцию пыли.

Только сейчас я окончательно понимаю, что приехала в Берлин. Не такой уж и противный город. Признаем честно. Вокруг полно красивых высотных зданий, все строго, правильно и со вкусом. Мне никогда не нравились все эти кукольно-открыточные немецкие городки, но Берлин не имеет с ними ничего общего. Это большой, немного громоздкий город.

– Ну что, идем отмечать возвращение Верены Вибек? – спрашивает Анкель. – Если мы в тот бар, то мне нужно снять наличные, – добавляет он. Как будто я знаю, что за бар он имеет в виду.

– Знаешь, мы в любом случае пойдем «в тот» бар, а не в этот.

– «В этот» – это в какой? – не понимает Анкель.

– Который не тот, – продолжаю я нести чушь, но вижу, что Анкель уже немного «завис», и спрашиваю: – Откуда я знаю, какой бар ты имеешь в виду, я несколько часов как приехала. Там что, не принимают карты?

– Там вообще ни черта не принимают, – загадочно протягивает он.

Мы поднимаемся и оглядываемся по сторонам. Я тут же вижу мигающие буквы «АТМ» и указываю на них. Анкель морщится, как будто я предложила какую-то глупость, и поясняет, что этот не подходит. Старушка на соседней лавочке продолжает брезгливо на нас поглядывать.

Анкель видит вывеску с логотипом нужного банка. Он расположен через дорогу от больницы. С сожалением выбрасываю сигарету и плетусь вслед за ним.

– Ты могла бы подождать на лавочке, – бормочет он.

– Размечтался. Там кондиционер.

Когда мы уже заходим в разъехавшиеся перед нами двери, нас обдает спасительной прохладой кондиционера. Через минуту здесь становится холодно, а через две я покрываюсь мурашками, но мысль об удушающей жаре на улице заставляет меня терпеть холод и даже радоваться ему.

Я иду в очередь к соседнему банкомату. Здесь очень много народу. Этот банк славится своим лояльным отношением к кредитам на лечение. Мне отец рассказывал. То есть отношение у банка самое обычное, но благодаря этой своей рекламе лояльности он получил почти полное освобождение от налогов. На рекламу лояльности к кредитам ушло такое дикое количество денег, что ставки по ним пришлось повысить. Впрочем, если бы ставка была 100 % в месяц, у специалистов по кредитам все равно не было бы недостатка в клиентах. Здесь продают надежду на жизнь. Шанс на выигрыш. Это дорогого стоит.

Каждая жизнь имеет свою цену. Если по-честному и без излишнего пафоса. Здесь все дело в лотерее. Надежда на жизнь бесценна. Семьи безнадежно больных берут кредит на лечение намного реже, чем те, чей шанс на выигрыш один к миллиону.

Владелец этого банка – друг отца. Он каждые выходные к нам приходил, когда я в школе училась. Обычный такой мужчина лет сорока, немного пересмотревший, правда, фильмов про мафию. Он фанат очень дорогих костюмов и часов. Когда я уехала учиться в колледж, он стал носить шляпы. Есть подозрение, что сейчас он уже курит сигары и завел пару леопардов, которых поселил в подвале.

Очередь к банкомату состоит из трех человек, но кажется, что я стою в ней целую вечность. Сейчас снимает деньги пожилой мужчина на пороге пенсии. Судя по скорости нажатия на кнопки, он делает это впервые. Передо мной в очереди еще женщина с собачкой в руках и девушка в коротком белом сарафане. Чтобы как-то отвлечься от ненависти к человеку, который сейчас снимает деньги с карточки, оглядываюсь по сторонам.

Здесь очень гнетущая атмосфера. Сотрудники банка тут, наверное, особенно циничны. Каждый день они приходят на работу. Выпивают чашку кофе. Смеются над какой-нибудь забавной картинкой в Инстаграме и садятся на свое рабочее место: «Здравствуйте. У вас умирает дочь, но ежемесячный доход ниже 15 тысяч евро в месяц? Простите, но мы не можем вам помочь. Да мне все равно, что вы готовы продать свою почку. Нам она без надобности. Всего хорошего». И так они говорят по десять часов в день.

Желая найти подтверждение своим мыслям, начинаю прислушиваться к разговору за перегородкой. Голос одного кажется знакомым.

– …Простите, но мы не можем вам помочь, – выносит страшный вердикт менеджер по кредитам.

– То есть как не можете? – взрывается парень за перегородкой.

– Послушайте, – слышу уставший и совсем не циничный голос менеджера, – по бумагам вы не являетесь опекуном или официальным представителем. Поэтому, даже если бы ваш доход позволял вам кредит, его бы не оформили. Но…

– От твоей закорючки на бумажке зависит жизнь человека, ты хоть это понимаешь? – шипит парень.