Быть психопатом. Интервью с серийным убийцей

Мистер Джейкобсон принимает в офисе на третьем этаже. За тяжелой железной дверью небольшой кабинет с развешанными повсюду картинами. Мистер Джейкобсон, мужчина лет сорока с тронутыми проседью волосами, пристально смотрит на меня. Я шмыгаю носом, громко вздыхаю и плюхаюсь на кресло.

– Мне кажется, я догадываюсь о причине вашего визита, – медленно говорит он. Неудивительно. История о судебном процессе над Джереми Флемми попала в несколько газет. Все-таки он был из очень уважаемой семьи. Я не знаю, что ответить на эту фразу мистера Джейкобсона.

– Я… я батончики в магазине рассыпала, – говорю я.

– Батончики? – недоуменно спрашивает психолог.

– Шоколадные, – киваю я.

– Тогда, возможно, я ошибся. Расскажите, чего вы хотите от этого сеанса? – Он откидывается на спинку кресла и скрещивает руки на груди. Вот точно видел этот жест в каком-то дешевом сериале и сейчас решил его повторить.

– Хочу стать социопатом, – говорю я.

Он усмехается.

– Даже не представляешь, насколько ты неоригинальна. С этой просьбой каждый первый приходит, – говорит он. – Нужно объяснять, что это невозможно?

– Нет. Не нужно, – протягиваю я. – Знаете, из любого человека можно сделать жертву, но…

– Очень сложно сделать из жертвы человека. У Ванды Макдрайв учились? – спрашивает он.

– Откуда вы знаете?

– Мы с ней на одном курсе были, – поясняет психолог. – Она была лучшей на потоке. Знаешь… ты ведь больше не придешь, верно? – спрашивает вдруг он.

– Вряд ли. Это слишком дорогое удовольствие, – честно отвечаю я.

Мы говорим еще сорок пять минут. В основном о том, как поживает Ванда Макдрайв. Не помню в связи с чем, он говорит:

– Это вне профессиональной этики, поэтому денег с тебя не возьму. Это дружеский разговор. Сколько ни практикую, всегда одно и то же. Рано или поздно человек снова превращается в жертву. Это необъяснимо.

В этот момент я смотрю на часы и понимаю, что оплаченное время на исходе. Когда я уже берусь за ручку двери, мистер Джейкобсон окликает меня и говорит:

– Там на первом этаже центр контактной коррекции зрения. У них сейчас какая-то акция. Набор из линз всех цветов за 20 долларов, как-то так. Это хоть с глазами поможет решить проблему.

– Спасибо, – восхищенно говорю я. Это действительно очень полезная информация.

Я захожу в центр коррекции зрения, показываю свой рецепт из клиники: на нем написано, какое у меня теперь зрение. Фармацевт кивает и предлагает мне набор за 20 долларов. Шесть цветов. Двенадцать линз. Каждая пара на две недели. Я тут же покупаю и иду к себе. 

* * *

Через пару дней я покупаю билет на автобус до Кливленда. Дело не в пункте назначения, а в самом автобусе. Мне жизненно необходимо ехать куда-нибудь и смотреть какой-нибудь фильм. Когда это происходит одновременно, мне больше ничего не нужно. Как вариант можно слушать музыку или читать, но лучше все-таки смотреть кино. Полное погружение. Я держу курс на Лос-Анджелес. Это семь часов на самолете, но я надеюсь, что мой путь займет всю жизнь. Единственный человек, с которым я периодически общаюсь, – мой отец. Стараюсь звонить ему из придорожных закусочных с красными кожаными диванами. Они все одинаковые. Там даже официантки почти на одно лицо. Надеюсь, он не замечает ничего подозрительного. Надеюсь, что он вообще ничего не замечает. Он расспрашивает об учебе. Я рассказываю ему какую-нибудь чушь, а потом перевожу разговор на знаменитых маньяков. Я о них знаю все, а он слышать о них не может. Мы никогда не разговариваем о маме и, в конце концов, превращаемся в чужих друг другу людей. Я это чувствую.

Цинциннати, Нэшвилл, Джексон, Новый Орлеан…

Мне совершенно не важен город. Доходит до того, что когда меня спрашивает тетушка на рецепции в мотеле, понравился ли мне их город, я отвечаю:

– Да. Отличный кинотеатр.

Я беззастенчиво пользуюсь добротой отца, который то и дело подкидывает мне денег на карманные расходы. Их ни на что не хватает, но я не представляю, как мне начать добывать деньги, если практически каждый день я оказываюсь в новом городе. И нет, я не планирую останавливаться.

К моменту приезда в Новый Орлеан у меня появляется несколько навязчивых хобби. Одно из них: маниакальная слежка за всеми, кого я знала. Я завожу несколько аккаунтов с вымышленными именами и начинаю поиск и слежку. Все начинается с того, что я захожу на страницу Джерри. Читаю его статусы.

Что не ломает, делает нас сильнее.

Когда мне тяжело, я всегда напоминаю себе о том, что если я сдамся – лучше не станет.

Ночь темна перед рассветом.

Это ЕГО статусы. Ненависть, злость и стыд топят меня. Я захожу на страницу к Зои, однокурсникам, всем, кого знала. Начинаю искать тех, кто был в переходе в ту ночь. Естественно, в друзьях у Джерри их нет. И в друзьях друзей. И… Цепочка, в общем, ясна. Открываю гугл-карты. Ищу дом, где расположен тот бар. Ищу страницу бара. В подписчиках нет. Промах.