Быть рядом

— Давно ли, недавно ли, далеко ли, близко ли, думай-гадай сам, да только если от Браслава на север принять да пойти день-другой, можно упереться в деревню, что завётся-прозывается Замостье. Под деревней той — болото раскинулось. Не обойти его, не объехать, не перелететь. Звали селяне то гиблое место Гнилым Углом. И не спроста — оттуда издавна напасть всякая лезла: то дождь не к месту, то град крупный, то ураган злой. А хуже всего — в том болоте лютый цмок жил. Страшный он был неимоверно — хватал коров, коз, иногда людей уволакивал в топь. Хлопы сами не могли совладать с гадом, но на их счастье добрый пан Бог послал им шляхтича Хадкевича, удалого да опытного вояра.

* * *

— Цмок, говоришь? — переспросил Адам Хадкевич, потирая колючий подбородок.

— Цмок, — подтвердил солтыс, управлявший панским имением. — Житья от него вообще не стало. Жрёт, понимаешь, всех подряд, гадина. И куда только в него всё влазит, чтоб его приподняло да приложило! Как бочка бездонная! Вот те крест, шляхтич, истинно как бочка.

Адам, дожидаясь, пока управляющий иссякнет, отпил молока прямо из крынки, роняя капли на грудь. Наконец, солтыс выдохся, и шляхтич сказал то, что давно крутилось на языке:

— Так не ходите на болото — и всего делов!

— Да как не ходить?! — взвился его собеседник. — А сенокосы? Там рядом знаешь какая трава? Молоко от неё сладкое-сладкое… Да ты и сам пробовал. Опять же, коровка или козочка, бывает, заблудиться. Ну не бросаться же скотинку. Ведь своя, родная. Или вот — клюква там богатая растёт. Её наберёшь, насушишь, всю зиму детишкам лакомство. Они едят, понимаешь, не болеют. Не, шляхтич, нам без болота никак нельзя. У нас тут, считай, вся жизнь вокруг болот вертится. А тут цмок этот! И откуда взялся? Ведь не было. Принесла нелёгкая нам на голову…

Хадкевич задумчиво дёргал себя за длинный ус, разглядывая закопчённый потолок хаты. Солтыс, наконец, заметил, что его не слушают и заговорил по-другому:

— Ты, шляхтич, не сомневайся — мы заплатим. Ты только избавь нас от цмока, а?

Адам глянул на свои прохудившиеся сапоги, шмыгнул носом и спросил:

— А что ваш пан, почему не пришлёт людей?

Управляющий вздохнул:

— Пан далеко, в Несвиже. Что ему до нашей глуши? Деньги идут в казну — и ладно. А моих гайдуков ты видел — только и годятся, что девкам юбки драть. Выгнал бы их, да других взять негде. На тебя вся надежда, панич, только на тебя.

— Понятно, — кивнул Хадкевич. — Понятно.

Дверь в хату отворилась, вошёл хлоп и позвал солтыса на двор, по хозяйственным делам.

— Ну, Ясь, что думаешь про цмока? — спросил Адам Хадкевич, когда управляющий вышел.

Ясь Вяличка, слуга и оруженосец, сопровождавший шляхтича без малого десять лет, почесал затылок, отхлебнул кваса и ответил:

— Дело для нас новое, господин, это ж не с татарвой рубиться. Поперёд думанья надо бы посмотреть на тварюгу.

Шляхтич кивнул:

— Так и поступим. Посмотрим на неё, а потом подумаем, как извести дьявольское отродье. И сколько денег за это взять.

Когда солтыс вернулся, Хадкевич встал с лавки, поправил саблю на поясе и сказал:

— Вот что — о цене поговорим позже, когда я на цмока погляжу да прикину, что к чему. А пока дай нам какую-нибудь худобу — на приманку.

Управляющий заохал, начал жалиться, мол, куда ж цельную животину да гаду этому ползучему скармливать, но под спокойным взглядом шляхтича умолк и ретировался на двор. Очень скоро бородатый хлоп в широкополой соломенной шляпе притащил старую облезлую козу.

— Вот, пане шляхтич, — пробормотал он, стянув шляпу и поклонившись, — самое то для Него. Он коз больше всех других любит. Самое ему лакомство.

Ясь отобрал у мужика верёвку и привязал козу к стремени своего коня.

— Нам бы проводника, чтоб дорогу показал, — бросил Хадкевич солтысу.

Тот глянул на хлопа. Мужик ковырнул лаптем землю и буркнул:

— А чего тут показывать? Ехайте себе вон тудой, — и махнул рукой куда-то за околицу, — тама всего одна дорога, не ошибётеся.

Адам покачал головой и тронул коня. Ясь сплюнул, одарил хлопа с управляющим презрительным взглядом и последовал за хозяином. Последней, негодующе мекая, затрусила коза.

Сразу за околицей всадников окружил плотный строй старых, обросших мхом елей. Дорога съёжилась в узкую тропку, только на одного всадника. Тропинка густо заросла травой и подорожником — видно, селяне редко пользовались этим путём.

Спустя полчаса кряжистые ели начали уступать место кривым берёзам да ольхе, а потом и совсем исчезли. Подстилку из хвои сменил пышный мох, а в воздухе ощутимо запахло стоячей водой.

— Довольно, — решил Хадкевич, — оставим коней здесь, а дальше пойдём пешком. И захвати пищаль — мало ли что.

Ясь кашлянул и кинул взгляд на своего вороного.

— Пустое, — ответил шляхтич на немой вопрос слуги, — кто сюда зайдёт?