Быть Руси под княгиней-христианкой

Почувствовав неладное, дружинники опустили носилки на землю, один из русичей шагнул навстречу приблизившейся почти вплотную толпе, останавливая её, поднял руку. Наверное, он хотел что-то сказать, но не успел: в него полетели камни и палки, и толпа, вооружённая дрекольем и ножами, бросилась вперёд. Воинственные крики раздались и позади русов и викингов — это на них ринулась вторая толпа. Носилок было пять, каждые несли по двое дружинников. Все они тоже были ранены, однако не столь тяжело, чтобы не передвигаться самостоятельно. Поскольку руки у них были заняты носилками, все были без копий и щитов, лишь на поясах висели мечи. Лишённые возможности где-либо укрыться от камней либо защититься от них, дружинники моментально оказались сбиты с ног градом направленных им в головы увесистых булыжников, и толпа с восторженным рёвом бросилась добивать их и лежащих на носилках тяжелораненых.

Только одному из русов удалось избежать этой участи. В шлеме, сбитом камнями набок, с залитым кровью лицом он успел отскочить к высокому каменному забору и выхватить из ножен длинный двуручный меч. Когда часть толпы, не могущая протолкнуться к поверженным на землю дружинникам, ринулась на него, рус метнулся ей навстречу и, занеся над головой меч, нанёс по её передним рядам страшный удар. Толпа с воем отхлынула, оставив на земле с полдесятка неподвижных тел и унося вдвое больше орущих раненых с рассечёнными плечами, распоротыми животами, отрубленными руками. Отпрыгнув назад к изгороди, прикрывавшей его с тылу, рус вновь занёс обеими руками над головой меч, однако напасть на него снова смельчаков не нашлось. Зато в него полетели камни и палки, а несколько человек с ножами и дрекольем начали подкрадываться к нему с боков. Не желая оказаться забитым камнями, рус сам бросился на толпу и успел дважды описать перед собой мечом полукружия, каждое из которых сопровождалось диким рёвом, воплями боли и проклятиями. Получив сзади удар кованой оглоблей по голове, рус упал, и толпа с торжествующими возгласами сомкнулась над ним.

— Ты этого хотел? — прозвучал за спиной голос возвратившегося хозяина дома. — Как видишь, столкновение русов с горожанами завершилось не синяками и сломанными костями, а кровью и трупами с обеих сторон.

   — Столкновение должно этим не завершиться, а начаться, — назидательно изрёк Хозрой, отворачиваясь от окна. — А завершиться оно должно ещё большей кровью и числом мёртвых тел. Надеюсь, ты принял меры к этому?

   — Конечно. Посмотри в окно. Толпа собирается громить дом, где русы и викинги размещают своих раненых. Думаю, им не поздоровится точно так, как находившимся на носилках.

Хозрой взглянул в окно. Обе толпы, соединившись, направились по переулку к дому с ранеными, оглашая воздух воинственными криками и потрясая над головами камнями и дрекольем. Лишь тройка вконец обезумевших от ярости оборванцев, выворотив из основания каменной изгороди тяжеленный валун, раз за разом поднимала и опускала его на труп защищавшегося руса, превращая его в кровавое месиво.

Однако события в переулке не остались незамеченными воротной стражей, догадалась она и о цели, с которой беснующаяся толпа двинулась к дому с ранеными. Из полусотни дружинников, охранявших ворота, возле них осталось не больше десятка, а их товарищи начали преследовать толпу, засыпая её на ходу стрелами, из которых каждая находила цель. Расстреливаемая толпа замедлила движение, принялась топтаться на месте. Стрелы полетели ещё чаще, и тогда наиболее благоразумная часть толпы ринулась через изгороди в сады и исчезла в них, а оставшаяся часть развернулась к дружинникам и ответила им тучей камней и палок.

Раненые были спасены, но схватки дружинников с толпой было не миновать, и вряд ли она могла обойтись без жертв с обеих сторон. Если присовокупить их к уже понесённым жертвам, русы и викинги, непреложным законом которых была месть за своих погибших товарищей, наверняка примут соответствующие ответные меры к жителям города. Значит, Хозрою у ворот крепости делать больше нечего и можно приступить к иным, не менее важным делам. Сегодня русы и викинги повторно разбили Эль-мерзебана, что усилило их власть не только в Бердаа, но и во всём Арране. Пора начинать ослаблять победителей, подготавливая князя Цагола и воеводу Латипа к мысли, что их присутствие более необходимо на родине, чем в чужом Бердаа.

   — Постарайся стравливать русов и викингов с толпой как можно дольше, — приказал Хозрой хозяину дома. — А я вынужден покинуть тебя и заняться другими делами.