Быт русского народа. Святки. Масленица. Часть 7.

Первый посетитель в первый день Рождества Христова служит предметом особых истолкований: если приходит прежде всех любимый человек, то он приносит в дом счастие и благословение; если недобрый, то за ним неминуемое горе. Такие посетители называются полазники и полажайники. Полажайник сеет по избе зерновым хлебом и говорит: «Христос се роди». Хозяин осыпает его самого зернами и говорит: «Во истине роди». Затем следуют взаимные поздравления и желания. После полажайник подходит к очагу, в коем горит бадняк, ударяет по нему кочергою. За каждым ударом, когда сыплются искры, приговаривает: «Оволико говеда, оволико коза, оволико овца, оволико кармака, оволико кошница, оволико сретья и напредки». Далее разгребает жар и бросает туда несколько мелких денег, а кто тароватее, тот червонец. В некоторых местах полажайники вешают повесмо. Как он сядет за стол, ему вешают на плечи ковер, чтобы у коров были густые сливки. После завтрака полажайник уходит, но пополудни опять приходит и получает в подарок платки, чулки, рубашки и непременно калач. Но если к бедному приходит богатый с поздравлением, то он приносит ему пищу и подарки. Перед кушаньем все молятся, держа в руках зажженные свечи. По совершении молитвы все целуются, не исключая женщин, приговаривая: «Мир Божий! Христос се роди, во истину роди. Покланяймо се Христу и Христову рожанству». Целование у них при семь обряде означает примирение и забвение всех обид. В продолжении восьми дней не убирают со стола и не метут комнат… [12]

КОЛЯДА В ЧЕРНОЙ И ЧЕРВОННОЙ РОССИИ

На другой день Рождества Христова ходят вечером в Черной и Червонной России под окнами домов и колядуют; домашняя прислуга колядует перед дверьми своих господ. Иногда крестьяне являются на господском дворе с кукольной комедией и вертепом. Некоторые поют колядские вирши по-польски; другие на своем природном, чернорусском языке. Червонорусы поступают почти так же и колядуют на своем языке. Вот дошедшие до нас их песни:

Из-за горы, из-за каменной, святый вечер!
Да воттоль выступа велике вийско,
А по переду пан иде,
Пан иде, коника веде,
Хвалится конем перед королем,
Да нема у короля такого коня,
Як у нашего пана.
Хвалится стрилою
Перед дружиною,
Да нема у дружины
Такой стрилы,
Як у нашего пана.
Хвалится луком
Перед гайдуком:
Да нема у гайдука
Такого лука,
Як у нашего пана.
Да бувай же здоров, пане!
Да не сам собою,
С отцем, с матерью,
Со всим родом —
Живите с Богом.
Эй, заказано и зарадано, святый вечер!
Всем козаченькам у войско идти,
Пану коригив нести.
А у его ненька,
Вельми старенька,
Выпровожала
И научала:
«Ой, сыне мой, сыну!
Не попережай у перед вийска,
И не оставайся позади вийска.
Держися вийска все середняго,
И козаченька все статечного».
Молодый не послухав нени своей:
У перед вийска конем играе,
А позад вийска мечем махае.
Угляне! се сам царь на кресли.
«Ой, колиб я знав,
Чий то сын гуляв,
То я б за него свою дочку отдав,
Половину царства ему бы отдав».
Ой, рано, рано куры запили, святый вечер!
А еще раньше пан встав,
Лучком забрящав,
Братьев побужав:
Да вставайте, братья, кони сидлайте,
Кони сидлайте, хорты скликайте.
Да пойдем в чисте поле
На прогулянье,
На разгледанье.
Да найдемо, братье, куку в деревне,
Девку в терем.
От-се вам, братья, кука в деревне.
А мини, братья, девка в тереме.
Ой, ясна, красна калина у лузи
А еще краснейша у доме,
По двору ходит.
Як заря сходит,
В синочки вошла;
Як заря зышла,
В светлоньку войшла, — паны встают,
Шапки иснимают, и пытают:
«Чи ты царевна, чи королевна?»—
«Я дочка ротмистрова»

[13].