Быт русской армии XVIII - начала XX века

Итак, мы увидели, как ревностно оберегали воинские начальники интересы своих подчиненных. Военнослужащие же какой-нибудь одной части внимательно следили за тем, чтобы отведенные под их квартирование местности не занимали и даже не посещали солдаты других полков. Дело в том, что вселение посторонних влекло за собой не только «утеснение», но еще и недоразумения, возникавшие при сборе провианта и фуража, производившемся самими солдатами под руководством офицеров в тех деревнях, где расселялся полк во время Северной войны. Вот поэтому неприкосновенность занятых под постой местечек являлась строго исполнявшимся правилом. Так, Брюс писал одному из подчиненных: «В квартирах, которые определены драгунам, изволь приказать под смертной казнью, чтоб в те квартиры никого не пускали». Но не менее требовательным был глава артиллеристов, когда дело касалось интересов его ведомства. В 1708 году в письме генерал-фельдмаршалу Борису Петровичу Шереметеву он настоятельно просил отдать приказ солдатам дивизии Репнина и Аларта не ездить на территорию, отведенную артиллеристам. «А без того непрестанно ссоре быть», — предупреждал Яков Брюс.

С 1707 года в практику квартирования вводится какое-то подобие нормирования, чтобы сделать условия проживания русских солдат на постое хоть сколько-нибудь сносными. Но норма нормой, а реальные условия в суматохе войны вовсе не способствовали претворению ее на практике. Например, для бригады барона фон Путерера определили ряд деревень, названия которых были сообщены командиру в посланной ему ведомости. На каждую роту его бригады пришлось, в зависимости от состояния крестьянских дворов, от 9 до 17 «дымов», то есть домов. Пехотная рота в то время имела 119 человек одних лишь строевых нижних чинов, в полку же было 9 рот. Вот и получается, что на каждый «дым» приходилось от 7 до 13 рядовых.

Но, как видно, количество это было нормой идеальной, в действительности же обстоятельства предлагали совсем иной вариант. В 1708 году генерал-фельдмаршал Шереметев протестовал против развертывания артиллерийского полка на берегу Днепра, что делалось в связи с поспешным приказом Александра Меншикова, не знавшего о крайней скученности в квартирах дивизии Шереметева. «Толко под дивизиею моею, — писал фельдмаршал, — на баталион по 12 дымов, а в прочих дивизиях и того нет».

Мы говорили о своего рода нормировании «площади» для рядовых, но еще более четкими начинают выглядеть квартирные нормы для командного состава. В 1709 году, году Полтавской баталии, офицерский корпус русской армии при назначении квартир начинает пользоваться положениями так называемого Цесарского устава, — устава армии Священной Римской империи германской нации. У австрийцев почерпнули уверенность в том, что пехотный генерал-майор имеет право на 20 домов, полковник — на 14, а майор — на 5 домов. Высшим армейским чинам такое большое количество «дымов» при вступлении на квартиры полагалось для того, чтобы собранный с крестьян фураж, то есть конский корм, овес или сено, мог сполна обеспечить всех командирских лошадей (об этом мы будем говорить подробнее в очерке «Казна»). Собирали с «дымов» еще и порционы — продовольствие к командирскому столу натурой, что полагалось, правда, только в период пребывания офицеров за границей. Такое значительное количество крестьянских дворов, отдаваемых в распоряжение армейских начальников, было необходимо им еще и для того, чтобы разместить их многочисленную челядь из крепостных, денщиков, а в некоторых случаях, возможно, и членов семьи. Однако вышеприведенные нормы действовали только на так называемых винтер, или зимних, квартирах.

Заимствованный из европейского лексикона термин «винтер-квартира» вошел в русский обиход с самого начала Северной войны. На зимние квартиры полки заступали поздней осенью и находились там до ранней весны. Летом петровский военнослужащий жил в лагере, и необходимость перебираться в теплые дома определялась вполне понятными причинами. Но был и еще один повод: исчезновение естественного, подножного корма для лошадей, когда приходилось прибегать к заготовкам обывателей. Для последних же снабжение армии конским кормом являлось государственной повинностью.

Точных сроков вселения в винтер-квартиры не было. Воинский устав 1716 года по этому поводу говорит следующее: «И понеже в Российском государстве для пространства оного и разных климатов определить невозможно, того ради единым словом объявляется, что на винтер-квартирах быть только от травы до травы, где как климат служит».