Быт русской армии XVIII - начала XX века

Едва на местах сбора появлялось достаточное количество готовящихся стать солдатами людей, как тут же их комплектовали в группы по 50 человек и брали единую для всей команды поручную круговую запись[4] — своего рода обещание, которое связывало весь этот коллектив на время доставки новобранцев к месту службы. Даточные обещали: «Великому государю служить верно и над казною дурна и хитрости никакой не учинять, ружье и строевое платье не продавать и не терять, из службы не бегать, вином и табаком не торговать, зернью[5] и в карты не играть и с воровскими людьми не знаться, и никакого дурна и озорничества не чинить, и пьяным не напиваться, а буде за нашею порукою он службу служить учнет неверно или сделает проступок из помянутых выше, то на них, поручниках, пеня и жестокое наказание, а за потерянное строевое платье взять цену вдвое».

Если авторитетной комиссией даточный признавался годным к службе, то в графе против его имени ставилось слово «солдат». Но случалось, что даточный браковался, получая следующие характеристики: «глух», «дурак», «стар», «урод». Понятно, что такие новобранцы отправлялись домой нести «тягло государево» на прежних местах.

Круговая поручная запись была очень важной мерой, помогавшей правительству бороться с серьезным злом всего XVIII века — побегами рекрутов с мест сбора и на пути следования их в полк. Насильно отрываемые от привычной среды, часто от семей, от родных и близких, имея в перспективе бессрочную, до смерти, или, в лучшем случае, до неизлечимой болезни или серьезного ранения, тяжелую, полную опасностей службу, новобранцы часто прибегали к этому средству сопротивления ненавистной рекрутчине. Вот поэтому, отвечая один за другого, и следили рекруты за своими товарищами, боясь быть наказанными в случае побега кого-нибудь из их команды.

Но круговая запись не стала препятствием к побегам, и 19 мая 1712 года было приказано при приеме в службу рекрутов ставить им на мякоти наружной стороны левой руки особый знак в виде креста. Игла и втираемый в места уколов порох оставляли заметный след, похожий на татуировку, по которому в случае поиска бежавшего без труда определяли рекрута. К середине века этот обычай был отменен и стали прибегать к более простому способу: рекрутам выбривали волосы на голове, при этом ответственным за доставку в полк строго-настрого приказывалось следить за тем, чтобы выбритое место не зарастало. Вот с этих пор и пошло гулять по России выражение — «лоб забрить».

До 1759 года в русскую армию не забирали тех лиц, у кого отсутствовали три зуба. Но потом правительство вдруг нашло возможным принимать на службу рекрутов с подобным недостатком. И уже в 1760 году появляется строжайшее узаконение наказывать крестьян, «повреждающих члены у сыновей своих для отбывательства от рекрутства, публично плетьми». Оказалось, что некоторые чадолюбивые отцы выбивали сыновьям своим по пять зубов, надеясь на то, что их дети будут «забракованы».

С уклонениями от службы воинская администрация боролась в течение всего столетия. Круговая запись, клеймение и даже содержание рекрутов в цепях в тюрьмах и острогах (такое случалось часто!) не давали эффекта. Необходимо было создать для новобранца с первого дня его нахождения на службе такие материальные условия, которые были бы, по крайней мере, не хуже тех, где рекрут находился прежде.

На из ряда вон плохие жилищные условия молодых солдат обратили внимание лишь в 1713 году, когда русская армия во второй раз захватила Нарву, отпраздновала славную викторию при Полтаве, заняла Ревель, Ригу. В это время местом сбора рекрутов часто служили монастыри, где новобранцы и жили неопределенно долго. Там их держали «взаперти, неисходных, где им особая от тесноты в кельях и от духоты чинится трудность, отчего принуждены терпеть несносную нужду». Плохие квартирные условия в соединении с недостаточным питанием были губительными для молодых солдат — смертность среди рекрутов была высокой. В 1713 году мероприятия коснулись, однако, не здоровых новобранцев, а уже больных: губернаторам велели построить на конюшенных дворах «больших по нескольку изб с сеньми и со всеми к ним принадлежащими нуждами».

Побеги продолжались, в то время как правительство довольно медленно проводило в жизнь меры по улучшению условий существования рекрутов от момента зачисления на службу до поступления в полк. При Анне Иоанновне, когда военным ведомством руководил фельдмаршал Миних, появляется указ, требовавший содержать «в добром призрении» заболевших в пути рекрутов. Здоровые новобранцы обязаны были ходить за ними, готовить больным пищу и «над ними присматривать по вся дни, дабы оные люди от голоду и неприсмотру безвременно не помирали». Однако ничего не говорилось о том, где жить рекрутам на сборных пунктах и при следовании их в полки.