Быть собой

— Очень хорошо. Я сказал, что их будет не больше центурии, так что, если умеешь считать, догадаешься, сколько именно имперских легионеров встанут на нашем пути. Место засады я приметил — холм недалеко от леса, но на него вам стоит посмотреть самим. Пойдем почти все. В лагере оставим раненых. Кстати, — он посмотрел на Элаикса. — Южанин, ты останешься?

— Нет, — отрезал Элаикс и кивнул Инатору, чтобы тот продолжал.

На тонких губах полукровки, о чудо, появилось нечто, напоминавшее улыбку, и он Инатор вывалил на Ливитара сонм вопросов, связанных непосредственно с засадой, а чуть позже к нему присоединился и Аладан. Наконец, выяснив все, они оба кивнули Элаиксу, давая понять, что дело стоящее.

— И когда же мы выступаем? — спросил Южанин.

— Сегодня, — пожал плечами Бочка. — И идти придется по-настоящему быстро. Если у кого-нибудь что-нибудь болит, пусть лучше останется.

Второй раз подряд одна и та же острота выглядела не так внушительно, и Элаикс пропустил ее мимо ушей.

— Тогда вперед, — скомандовал он, резко поднимаясь, — веди.

* * *

Место для сражения Ливитар выбрал, действительно, отличное. Дорога проходила между двух невысоких, поросших травой и кустарником холмов, буквально-таки созданных для укрытия лучников и пращников.

Разместив своих стрелков прямо за кустами, основные силы мятежники укрыли на обратном склоне холма, замаскировавшись так, что с дороги нельзя было рассмотреть ровным счетом ничего. Несколько десятков человек спрятались в лесу, в который дорога ныряла где-то через пять сотен шагов от ловушки. Это были опытные всадники, которым следовало догнать и убить любого врага, убегающего из ловушки.

Ждать долго не пришлось — солнце не успело еще подняться в зенит, когда появились жертвы. Элаикс не пожелал отсиживаться в тылу, а потому укрылся вместе со стрелками. Ливитар расположился рядом. Инатор — тоже.

Молчаливый полукровка наложил стрелу на тетиву, разглядывая в просветы между кустами приближающихся врагов.

— Их много, — шепнул он.

— Справимся, — убежденно проговорил Элаикс, всматриваясь в приближающихся противников. Сам он не мог похвастаться дальнозоркостью своего товарища, а потому был вынужден ждать, когда же фарийцы приблизятся.

Инатор не ошибся. Обоз сопровождала полная центурия.

Впереди ехали несколько дозорных. Они были на удивление расслаблены и весело о чем-то переговаривались.

— Кажется, фарийцы уверились в собственной победе, — прошептал Элаикс. — Хорошо.

Он посмотрел на Ливитара. Юношу выворачивало наизнанку от одной только мысли о том, что придется сказать, но он понимал, что для общего дела можно и потерпеть.

— Ты знаешь места лучше. Командуй.

Тот самодовольно ухмыльнулся и кивнул.

— Ждите, сейчас начнем.

И они ждали. Фарийцы разделили свой отряд на две больших группы и две — маленькие. Первая, состоящая из трех или четырех десятков солдат, шла впереди. Вторая — такая же по численности, замыкала. В центре отряда размещались телеги, по обе стороны от которых шли немногочисленные легионеры.

Голова колонны прошла.

— Отлично, — Ливитар вскочил, и заорал. — Вперед! Убейте их во славу богов!

В этот миг тишину разорвал рев сотен глоток, стрелки дали первый — самый убойный — залп по фарийцам, а спрятавшиеся воины, точно горох посыпались вниз по холму навстречу врагам.

Элаикс бежал в первых рядах. Уж что-что, а убивать он должен лучше, нежели коротышка.

Краем глаз он заметил, что Ливитар не отстает, а когда до фарийцев осталось совсем немного, он метнул в ближайшего противника топорик. Тот закричал и упал.

— Проклятый толстяк, — процедил Элаикс, избегая дротика, пущенного фарийцем прямо в него.

В следующий миг он сшибся со своим врагом, проломив щит того страшным прямым ударом. Враг попытался податься назад, но не успел — меч в правой руке метнулся наискось, отделяя голову от тела.

В него тотчас же полетели еще два дротика, и южанин с огромным трудом увернулся от них, упав на землю. Через него кто-то перепрыгнул, еще кто-то наступил на ногу, раздались крики и привычный уже звон металла.

Юноша с рыком бешеного пса вскочил с земли, и устремился прямо в центр схватки, ощущая возвращение знакомого чувства. Но на этот раз что-то все же было по-другому.

На какое-то время все потеряло значение. Месть, смерь родных, неудачи, обиды, терзания, даже Ливитар с Вариэтрой. Все растворилось во всепоглощающем водовороте битвы, который засосал юношу без остатка. И снова тело охватила привычная уже легкость, оно двигалось само по себе, не чувствуя ни усталости, ни боли. Однако что-то на сей раз мешало погрузиться в беспросветные омуты боевого бешенства, удерживая рассудок на самом краю.

Наверное, в таком состоянии он мог бы драться до тех пор, пока его тело, иссеченное и изорванное вражеским оружием, не рухнуло бы на залитою кровью землю, и был бы счастлив. Но, увы, легионеры кончились раньше. И снова Элаикс прозевал миг, когда внутри что-то щелкнуло, и сознание, а также контроль над собственным телом, вернулись к нему. Вслед за этим пришла и боль — страшная, ноющая и непрерывная, не отступающая ни на миг.