Быть собой

— Бартих, нужно поговорить, отойдем, — с ходу приказал юный воин.

Лысый атериадец со вздохом опустил уже занесенную для броска руку, повернулся и, не глядя, через плечо, метнул нож, который попал точно в глаз агонизирующего фарийца, оборвав муки несчастного.

— Как пожелаешь, командир, веди.

Шли они довольно долго, Элаикс хотел убедиться, что никто за ними не следит. Наконец, удостоверившись, что они остались в лесной глуши одни, он спросил:

— Скажи, ты знаешь, отчего мои командиры наперебой советуют мне остерегаться Вариэтры?

Луна с большим трудом пробивалась сквозь ночную мглу, и обычный человек не заметил бы, как губы философа растянулись в мерзкой ухмылке, однако Элаикс уже не был обычным человеком. Однако он сдержался и не стал выдавать Бартиху то, что видит его ужимки.

А тот, совершенно спокойным и даже рассудительным тоном проговорил:

— Они опасаются того, что не понимают. Госпожа Вариэтра, несомненно, обладает некоторыми выдающимися…талантами.

— Я не понимаю. Да, говорят, что она колдунья, но и что с того? У фарийцев тоже есть маги, и у моего народа они были.

Очередная обезьянья ухмылка.

— Очень скоро поймешь, командир. Мне кажется, что ты боишься заговора, и правильно делаешь, кстати говоря. Когда война складывается неудачно, многие мечтают спасти вою шкуру, сдав охотникам чужую.

— Мы еще не разбиты, — процедил Элаикс.

— Конечно же. Ты это знаешь, я знаю. А что насчет остальных?

На этот вопрос ответа у юноши неожиданно не оказалось, потому что, в общем-то, Философ был прав. А потому он промолчал, и это молчание говорило лучше тысячи слов. Бартих истолковал его правильно.

— Не волнуйся, измены нет. А если она появится, то мы изведем ее на корню. Ты ведь понимаешь меня, командир?

— Понимаю.

— А насчет женщины, — Бартих пожал плечами. — Это твое дело. Но я бы посоветовал все-таки не желать ее так явно — могут возникнуть проблемы с Ливитаром, а мы пока не готовы…поговорить с ним по душам.

— Понятно. — Механически повторил Элаикс.

— Я могу идти?

— Да, конечно.

Лысый изувер удалился, так ничего и не объяснив, а юноша, прислонившись к древесному стволу, предался тяжелым размышлениям. Он плохо понимал, что с ним происходит, потому что еще несколько недель назад и не думал подозревать совершенно ему незнакомых людей, откликнувшихся на безумный зов и вступивших в совершенно ненормальную банду. А теперь…

«А может, они правы, может, эта северянка что-то со мной делает?» — он выдохнул. — «Нужно забыть ее и никогда не думать. Да, я должен просто запретить себе всякие мысли об Вариэтре, ее крепком теле, ее высокой груди, ее незабываемом аромате» …

Он сглотнул тягучую слюну, с трудом сдерживая растущее возбуждение. Неожиданно его нос учуял знакомый запах.

«Не может быть, наверное, мне мерещится», — озираясь подумал Элаикс, и тут теплая ладошка легла ему на плечо.

— Почему славный воитель прозябает в одиночестве в дикой глуши вместо того, чтобы занять достойное его положение среди празднующих? — промурлыкал ему в ухо голос Вариэтры.

Элаикс отскочил и лишь затем осознал, что не услышал и не почувствовал приближения женщины.

— Что ты тут делаешь?

— Пришла проведать великого бойца, — северянка вновь приблизилась к Элаиксу, глядя на него снизу-вверх, и в ее глазах горело пламя страсти и дикого, звериного желания. — Я видела, как ты сражался…

Она облизнула губы и издала звук, отдаленно напоминавший стон.

— О-о, это было поистине восхитительно. Враги падали к твоим ногам, точно снопы, скошенные серпом бога смерти, — с каждой секундой ее голос креп, а тело — горячее и соблазнительное — приближалось. — Никогда я еще не видела такой мощи и такой страсти в одном человеке. Ты достоин того, чтобы править этим миром!

Она сладострастно изогнулось, рывком преодолела оставшееся расстояние, схватив Элаикса за руку и прижавшись губами точно к месту укуса. Ее язычок прошелся вверх по предплечью юного воина, заставив того сжать зубы, столь велико было в этот момент желание заорать во всю глотку.

Северянка оторвалась от руки, и широко усмехнулась.

— Ты ведь видишь в ночной тьме, правда? — шепнула она. — За дни у тебя срастаются смертельные раны. Ты сильнее и быстрее любого воителя. А станешь еще сильнее и еще быстрее! Я знаю это, знаю!

Ее безумный шепот и отталкивал, и завораживал одновременно. Элаикс хотел бежать, но не мог противиться силе, что влекла к этой страшной и восхитительной красавице.

«Она и впрямь ведьма, и только что околдовала меня», — пронеслось в его мозгу. — «Я долен удирать!»

Но тело не слушалось — руки бродили по телу Вариэтры, точно живые, забираясь в самые укромные уголки, а его губы приблизились к алым, призывно манящим, устам красавицы. Но за мгновение до того, как он сумел поцеловать ее, Вариэтра каким-то непостижимым образом вырвалась из объятий, избежать которых не получалось даже у сильных и опытных воинов, и оказалась где-то справа.

И снова в уши Элаикса полился страшный шепот.